Форум » » Трилогия «Эбернети», Кристен Андерсон, перевод » Ответить
Трилогия «Эбернети», Кристен Андерсон, перевод
Andrew Clean: В этой теме я буду выкладывать перевод большущего фика по квиру. Переводить буду постепенно. Кому интересно - читайте. ЭБЕРНЕТИ Пейринг: Брайан/Джастин Автор: Кирстен Андерсон Перевод: Andy Clean Рейтинг: NC-17 Разрешение на перевод получено. Предупреждение: АУ
Ответов - 85, стр:
1 2 3 4 5 All
Andrew Clean: Пролог, часть 1 Июнь 1770 года Уильям: Людское море расступалось перед нашим экипажем: никто не хотел, чтобы его задавили. Признаюсь, ежегодная ярмарка нравится мне как раз по этой самой причине. Улочки и площади Хиафорда кишат торговцами и покупателями, как местными, так и приехавшими издалека, и все они должны убираться с моего пути. Это такое наслаждение для старика, которому другие удовольствия уже недоступны. Я решительно управлял экипажем, пролагая дорогу через толпу, которая толкала нас с обоих боков. По милости этого ежегодного мероприятия Хиафорд преображается из тихого провинциального городишки в суматошный, шумный (и зловонный) балаган. На это стоит посмотреть. И хотя нашей официальной целью была закупка зерна, мы не могли упустить такого интересного события в нашем сонном графстве! Я жду его каждый год. Я знаю, что Брайан тоже ждет его, хотя признаться в этом несолидно для джентльмена. Он и Артур сравнительно тихо сидели сзади меня, представляю, как это было мучительно для них обоих. Они так похожи по характеру. Однажды я предположил, что они и думают об одном и том же. Брайан рассмеялся и сказал, что это предположение было бы очень оскорбительным для Артура. Брайан: Мне показалось, что Уильям целое утро занимался только тем, что искал подходящее место, куда можно было бы поставить коляску. Когда он, наконец, сделал это, мы с Артуром выскочили из экипажа так, словно за нами гнались черти. Он такой же энергичный как и я, ему нужно было размяться после трехчасовой поездки с фермы. Поэтому он немедленно начал крутиться у лошадиных ног, покусывать их за щиколотки, просто так приводя их в ярость. Думаю, ему трудно будет забыть свое пастушеское прошлое. Затем он шуганул пару куриц, которые, на свое несчастье, подошли слишком близко к нам. Когда звуки его лая затихли вдали, Уильям и я влились в толпу, чтобы посмотреть что к чему. Рынок бурлит: крики, толпа, потные поставщики и их жертвы. Вот «самые лучшие яблоки, какие только можно купить в Хиафордшире!», а вот «кролики, только что убитые, еще теплые!» - в этом, по крайней мере, клянутся торговцы сомневающимся покупателям. Мы проходили мимо птичниц и ювелиров, мясников и рыбаков, время от времени посматривая на их товар, хотя у меня не было никакого намерения покупать сегодня что-нибудь, кроме овса. Погода была приятной, и я чувствовал себя на удивление бодро. Затем мы прошли рядом с продавцами домашнего скота, там куры и утки бродили прямо посреди толпы. А вот какой-то ребенок гонится за своенравным поросенком: некоторые зрители смехом одобряют стремление свина к свободе. Настроение у меня светлое и легкое, и мне кажется, будто что-то накапливается в воздухе. Мои чувства наэлектризованы, словно воздух перед грозой, создается впечатление, что должно произойти что-то важное. Уильям: - Сэр, - я попытался перекричать шум толпы. - Разве мы уже не прошли лотки мельника? - Мы зайдем туда на обратном пути, - ответил Брайан. - Я бы хотел еще немного осмотреться. Он продолжал идти вперед, я шел следом. Я знал, что мы направляемся туда, где идет купля-продажа рабов. Брайан никогда не говорил о своем интересе к рабам. Для землевладельца, у которого такое небольшое поместье, невыгодно иметь рабов. Тем не менее, каждый год он смотрит на них, а я боюсь даже предполагать, почему. Я знаю, о чем он думает, - об очень сильном рабочем, который один будет делать вдвое больше, чем такой старый слуга как я. Я знаю, что Брайан никогда не выгонит меня, хотя это больше дань уважения его отцу, чем осознание пользы, которую я приношу. Его отец, мистер Кинни-старший, был для меня близким другом и самым лучшим хозяином, который существовал на этом свете. Я жил в семье Кинни с тех пор, как родился Брайан, и уже считал ее своей. Я уверен, что после смерти мистера Кинни Брайан никогда не планировал заменить ни меня, ни Жозефину, нашу домохозяйку. Но до сих пор каждый молоденький чернокожий слуга напоминает мне о моем возрасте и уходящих возможностях. Брайан: Мы подошли к месту торговли рабами, и, как и каждый год, я постарался не проявлять своего интереса перед Уильямом. Догадывается ли он, почему я всегда прихожу в эту часть ярмарки?.. Я вздрагиваю при мысли, что правда может выплыть наружу, ведь я сам боюсь признаться себе в настоящей причине. Как я могу объяснить трепет, который охватывает меня, когда я вижу великолепных африканцев, гигантов, гордых и благородных, остающихся такими даже в заключении? Они стоят с голыми руками и грудью, прекрасная темная кожа блестит на солнце, и я замираю в благоговении.
Andrew Clean: Но во мне есть нечто большее, чем восхищение или простое любопытство. Этого я не могу объяснить, не могу в этом признаться. Физическое возбуждение возникает у меня при виде этих красивых мужчин. Я не могу понять этого чувства, оно из разряда тех, о которых не говорят вслух. Мне повезло, когда я был совсем юным, я понял, что не одинок в своих пристрастиях. Мои родители послали меня учиться в Лондон, и там я моментально подружился с одним мальчиком. Мы проводили вместе все свое свободное время. Однажды ночью он поцеловал меня, и я с радостью принял этот поцелуй. В следующие месяцы мы изучали друг друга, как ученые изучают новое явление. Я научился множеству способов, с помощью которых мужчина может получать наслаждение с другим мужчиной. И я никогда не чувствовал себя грешником, никогда не стыдился этого. Тем не менее, мы пришли с моим другом к молчаливому соглашению, что наши ночные встречи должны оставаться в тайне. В конце учебного года наши пути разошлись, но мы поклялись писать друг другу. Некоторое время мы так и делали (конечно, не упоминая в письмах о наших любовных свиданиях). Потом общение прекратилось, и я через несколько лет прочитал объявление о его свадьбе. Я пошел на церемонию, пожелал ему счастья, а он пожал мне руку, как мог бы пожать любому старому приятелю. В тот день я видел его последний раз. Какое-то время я считал себя таким же, как он. Что наши тайные встречи были только развлечением юных шалунов, что я так же, как и он, однажды встречу прекрасную женщину, влюблюсь и женюсь. Но сейчас, десять лет спустя, судьба не стала ко мне благосклонной. Должен признаться, что идея женитьбы не стала для меня более привлекательной. Несмотря на протесты моих друзей (особенно старого доброго Уильяма), я уверен, что проведу остаток своих дней в одиночестве. Громкие крики отвлекли меня от размышлений. По поведению толпы я понял, что где-то происходит драка. Естественно, толпа бурлила, потому что каждый пытался разглядеть, что происходит. Я услышал смех в толпе, и меня одолело любопытство. Я устремился в направлении громких звуков, смутно понимая, что потерял Уильяма. Подойдя ближе, я расслышал некоторые комментарии: - Он как бульдог! - Ты когда-нибудь видел ягненка с такими зубами? - И такой острый язычок! Клянусь, Джордж, он тебя подколол! Я подошел совсем близко к месту действия, чтобы поверх голов увидеть огромного и очень злого мужчину (вероятно, Джорджа), который раздувался от возмущения, его лицо было красным как свекла. За ним стоял другой мужчина, гораздо худее, который молил Джорджа о прощении. - Что произошло? - спросил я мальчика, стоявшего передо мной. - Один из Николсоновских рабов оскорбил Джорджа Перри! - радостно ответил тот. - Парень считай что мертв - Джордж Перри не оставит такого оскорбления без возмездия! Думаю, что пацана вздернут еще до заката! Подойдя еще ближе, я увидел полностью человека, о котором шел разговор. Один из Николсоновских слуг подошел и поднял парня с земли. Шокированный, я смотрел, как тот вставал. Он оказался не африканцем, а светлокожим совсем юным блондином. Широкий металлический ошейник, тем не менее, полностью выдавал его статус раба. Его лицо было полностью залито кровью и испачкано землей - без сомнения, его швырнули на землю. Мальчик плотно стиснул глаза, чтобы кровь не попадала в них. Слуга держал его за окровавленные липкие волосы. Николсон и Перри поговорили, и широкая улыбка расплылась на лице последнего - видимо, он был удовлетворен соглашением. Секундой позже рядом с рабом поставили ящик. Мальчишку швырнули на колени, спиной к улыбающейся толпе. Его нагнули и привязали к ящику. Словно из ниоткуда Николсон достал хлыст, который передал злорадно ухмыляющемуся Джорджу Перри. Мое сердце бешено забилось, а воздух будто стал слишком густым для дыхания. Голос в моей голове орал: «Останови! Останови это!», но мой язык все еще был парализован. В это время Перри сорвал рубашку с раба, и потрясенная толпа вздохнула в унисон. Спина мальчика представляла собой сложную паутину ран и шрамов - старых и новых. Их было так много, что, казалось, на мальчике нельзя было найти и пары дюймов неповрежденной кожи. Перри был явно разочарован тем, что не сможет оставить свою личную метку за то унижение, от которого он так пострадал сегодня. К счастью, во время этой заминки мой временный паралич пропал, и я закричал «Стойте!», прежде чем Николсон спустил бриджи с раба, без сомнения, пытаясь найти хоть какой-нибудь кусок неповрежденной плоти, которую Перри мог бы изуродовать. Привлекая их внимание, я полез в карманы за своим кошельком. Я обратился к Николсону: - За сколько вы можете продать мне этого раба?
Andrew Clean: Николсон недоверчиво посмотрел на меня. Но мое лицо должно было отражать только самые честные намерения. К тому же, ему очень хотелось сбыть с рук мальчишку, приносившего одни неприятности. - Десять фунтов, если вы заберете его сегодня, - поспешно сказал он. Но Перри этого не хотелось. - Любезный сэр, - снисходительно сказал он мне. - Мне все равно, какую сделку вы заключите, но только после того, как я сделаю свое дело. Факт остается фактом: этот раб выразил мне неуважение в самой грубой форме, и я не успокоюсь, пока он дорого не заплатит за свою дерзость. - Тогда сколько потребуется, чтобы потушить вашу жажду мести? - спросил я, доставая деньги из кошелька. - Двенадцать шиллингов, и вы забудете о том, что здесь случилось? Пятнадцать? - Сэр, вы сошли с ума, - слабо сказал Перри. - Вы не представляете... - Соверен, и вы уходите отсюда более богатым человеком, - я достал золотую монету, ее блик упал на лицо Перри, и оно словно расцвело. Я почти мог увидеть, как он облизывает губы в предвкушении. Конец 1-й части пролога.
Lita R.: Ещё!!!(это была эмоция) Джастин - раб, я чувствую, мне понравится Хорошо, что фик большой, и что 18 век тоже хорошо. И качество первода радует. Ещё!!(упс, опять)
Линна: Andrew Clean Хмм-м-м.... Энди, на самом интересном месте. Солнц, ты - латентный садист %) Вот погоди, когда мне пришлют «Квир» и выяснится окончательно, что я предпочитаю Брайана.... хе-е-е...))))
Andrew Clean: Это не я, это автор фика садистка. Я только следую переводу. Если ты будешь предпочитать Брайана... Да, это будет для меня удар.
Andrew Clean: Лин, только не это!!!
Линна: Andrew Clean шшшто, испугался-я-я?? И будем с тобой воевать %)
Andrew Clean: Пролог, часть 2 Уильям: Я было совсем оставил надежду снова увидеть Брайана, но вдруг заметил поверх всех голов его каштановые волосы и снова возблагодарил судьбу за его исключительный рост. - Сэр! Брайан! – закричал я, чувствуя себя беспомощным ребенком. Он заметил меня и махнул рукой, чтобы я следовал за ним, а затем направился к нашему экипажу. Я увидел, как он сворачивает с главной улицы в почти пустынный переулок, и последовал за ним. Не могу выразить свое удивление от увиденного: он вел за собой светловолосого раба в ошейнике и цепях! Брайан обернулся и взглянул мне в лицо: - Уильям, умоляю тебя! Найди какие-нибудь влажные полотенца и бинты, и быстро! Только тогда я обратил внимание на лицо раба – оно выглядело просто кошмарно, все испачканное в крови и еще бог знает в чем. Я побежал обратно, а Брайан крикнул мне вслед: - И еще найди эту чертову собаку! Мы уезжаем! Я подавил желание напомнить ему, что мы так и не купили зерна, и врезался в толпу, по пути зовя Артура. Брайан: Мы ушли на безопасное расстояние от рыночного хаоса. И только тогда я смог впервые как следует рассмотреть раба – моего раба. Он стоял, прижавшись спиной к стене дома, опустив голову и все еще крепко зажмурив глаза. Рана на его лбу – широкая, но не опасно глубокая – кажется, перестала кровоточить. Я приподнял его голову за подбородок и понял, что он даже не мог вытереть кровь с глаз, потому что его запястья были крепко примотаны веревкой к талии. Я достал носовой платок и начал осторожно вытирать кровь над бровями и вокруг глаз. Через некоторое время веки мальчика дрогнули. И я встретил взгляд самых красивых в мире голубых глаз. Некоторое время я безмолвно смотрел на них – не то, чтобы я не знал, что сказать, я просто был неспособен заговорить. Раб, в свою очередь, покорно смотрел на меня, и я не мог прочитать никаких эмоций на его лице. Возвращение Уильяма вывело меня из ступора. Я выдохнул, а я и понятия не имел, что задержал дыхание. Уильям: - Боже мой, какой ужас! – пробормотал я, передавая мокрую ткань Брайану. – Кто мог с ним такое сотворить? - Лучше я объясню в другой раз, Уильям. Сейчас я просто хочу убраться отсюда. - Конечно, сэр, - ответил я и начал готовить коляску. Пока я запрягал лошадей, я попытался обдумать ситуацию. Но так и остался в недоумении. Нам не нужна была дополнительная рабочая сила, а если этот раб планируется мне на замену, то Брайан должен был выбирать более тщательно! Конечно, у мальчишки есть преимущество – юность, ему не больше двадцати лет. Но он среднего роста и такой тощий. Вряд ли он весит больше старушки Жозефины! Я еще немного порассуждал, и мотив Брайана стал мне абсолютно ясен. С самого детства у него было слишком большое сердце. Немногие замечали это, но я-то всегда знал. Хотя он всегда был сдержанным, замкнутым молодым человеком. Но его безграничная доброта проявлялась в самых тонких вещах. В его справедливости и честности. В его преданности отцу. И вот сейчас она проявилась в этом импульсивном, но безрассудном благотворительном поступке. Кажется, Брайан действовал, руководствуясь велением сердца, не подумав. Я подошел к двери экипажа. Брайан разрезал веревки на запястьях раба и посадил свое новое приобретение в коляску. И тут я первый раз увидел спину раба и ахнул. Когда мальчик оказался внутри, я отвел Брайана в сторону. - Брайан, - начал я и остановился, отчаянно подбирая слова. Больше всего я хотел спросить: «Ты совсем спятил? Во что ты влез?» - но, конечно, я не смог бы так сказать. - Сэр, - попытался я снова. – Я не буду спрашивать у вас, почему вы купили этого раба… или сколько вы за него заплатили… - Ну и замечательно, дорогой Уильям, потому что тогда бы я ответил, что это не твое дело. Затем он добродушно улыбнулся, и я понял, что не обидел его. - Нет, сэр. Простите меня, но я признаюсь, что сбит с толку вашим выбором! Мальчик выглядит достаточно здоровым, но не слишком подходящим для тяжелого труда. Он бледный, как простыня – его явно никогда в жизни не использовали для сельхозработ. - Уильям… - И вы должны были заметить шрамы на его спине! Брайан опешил, но ненадолго. - Я не думаю, что шрамы будут большой проблемой, несмотря на них он кажется вполне трудоспособным. - Сэр, я обеспокоен не его физическим состоянием. Почему хозяин был так разозлен на своего раба? Видимо, тот был очень непослушным, может быть, даже вором! - Уильям, я никогда не думал, что ты будешь так беспокоиться! Что может случиться? Мы с утра не досчитаемся столового серебра? - Или чего похуже! Ты ведь ничего не знаешь об этом мальчишке, так? А что если он убьет тебя во сне? Тогда Брайан оглушительно надо мной захохотал. Но я вовсе не считал свое беспокойство излишним! Он хлопнул меня по плечу и скрылся в экипаже. Вот и поговорили.
Andrew Clean: Брайан: В коляске я немедленно обратил внимание, что Артур, раньше всегда сидевший рядом со мной, теперь перебрался к нашему новому… гостю. Я уселся на скамейку напротив и стал ждать, когда наш экипаж поедет. После того, как мы проехали некоторое расстояние, и шум Хиафорда остался позади, я взглянул на человека передо мной. Я хотел поговорить с ним, но почему-то очень нервничал – такого со мной давно не случалось. Что было такого в этом мальчике, что заставило меня приобрести его? Чем дольше я размышлял, тем больше нервничал, тем больше удивлялся, что же я такое делаю. Я понял: продлись молчание дольше, то я буду вынужден признаться себе в мучительнейшей ошибке. И чтобы заглушить рациональные доводы своего рассудка, я спросил первое, что пришло мне в голову: - Как тебя зовут? Голубые глаза взглянули на меня и так же быстро вернулись к разглядыванию пола экипажа. Я должен был удовлетвориться видом его макушки, волосы на которой все еще были перепачканы кровью. - Джастин. И еще одна минута прошла в тишине. - Вижу, ты легко завоевал привязанность Артура, - я улыбнулся и кивнул на собаку. Джастин только взглянул на меня, но снова слишком быстро. Моя попытка пошутить провалилась. Тогда я решил говорить деловито, надеясь, что не покажу своего полного незнания, как обращаться с рабами. - Какую работу ты можешь выполнять? Его глаза были все еще приклеены к полу: - Я обучен многому, хозяин. Хозяин. Это слово, сорвавшееся с его губ, потрясло и ужаснуло меня. Я внезапно почувствовал, что делаю что-то глубоко безнравственное. Тем не менее, ведь я спас его от гораздо более жестокой судьбы – быть рабом Николсона. Жизнь в моем тихом домике не может быть намного хуже, не так ли? Ну, раз уж я купил его, я должен придумать, чем он будет заниматься. Но меня изнутри все еще грызло кошмарное чувство, будто я делаю что-то абсолютно неправильное. Я попытался подавить его и продолжил разговор. - Ты не выглядишь достаточно крепким для тяжелой работы на ферме. - Я сильнее, чем кажусь, хозяин. - Ты можешь работать с лошадьми? - Да, сэр. - Ты умеешь читать? - Да, сэр. - Писать? - Да, сэр. - Готовить? - Не слишком хорошо, сэр. Я улыбнулся его маленькой шутке, но он этого не увидел. Потом мы опять замолчали, каждый был погружен в собственные мысли. Я подумал о предупреждении Уильяма и потряс головой. Что-то случилось с этим мальчиком – не мальчиком, я думаю, а молодым мужчиной. Я не знаю, почему он молчал, но был уверен, что он не замышляет какие-то злые дела. Наверное, у него были проблемы. Вероятно, он боялся, хотя умело скрывал это за бесстрастным внешним видом. Я заставил себя снова заговорить. - Я обещаю, что в моем доме с тобой будут обращаться хорошо, - осторожно сказал я. Он не ответил мне, вообще никак не отреагировал. Я оставил свои попытки и потратил остаток путешествия, обдумывая, как устроить четвертого человека в моем скромном доме. конец пролога.
Линна: Andrew Clean Andrew Clean пишет: цитатаЕсли ты будешь предпочитать Брайана... Да, это будет для меня удар. Но, я ведь не могу быть полной твоей копией и разделять твои вкусы и пристрастия? Я согласна, у нас много общего, но... А потом я говорила, визуально (ещё так и не смотря сериал) они оба ужжжасно милые. Что ж, будем принимать друг друга какие есть :)
Andrew Clean: Линна пишет: цитатаЧто ж, будем принимать друг друга какие есть :) Да я, собсна, так и делаю...
Andrew Clean: Глава 1 Джастин: Признаю, мой новый хозяин – привлекательный мужчина. Он восхитителен – и молод. Думаю, ему нет тридцати. Его одежда не слишком дорогая, но она чистая и опрятная, поэтому я был очень удивлен, что у него нет обручального кольца на пальце. Здорово, что мой хозяин теперь Брайан Кинни, а не этот жуткий Николсон, жирный и черноглазый. Я изо всех сил стараюсь не встречаться глазами с мужчиной, который сидит напротив меня. То, как он смотрит на меня… заставляет меня нервничать. Во всем этом есть нечто необычное. Я не могу точно сказать, но я что-то подозревал с тех пор, как он заявил о моем приобретении. Может быть, я и раб, но я не мог не заметить, что он дико переплатил за меня. Два года Николсон постоянно напоминал мне о моей цене, вернее, о том, что я практически ничего не стою. Я всегда знал, что по расценкам невольничьего рынка моя стоимость невысока. Я могу очень стараться, но я никогда не буду достаточно силен для работы в поле. Николсон понял это немедленно. Поэтому меня отправили на кухню. Я был молод и поэтому неловок, но ни один мой проступок не прощал ни хозяин, ни любая из его домоправительниц. Моя исполосованная спина, как дневник, хранит запись о каждой тарелке, которую я уронил, о каждой чашке, которую я пролил. Однажды я краем уха услышал разговор слуг, из которого узнал, что Николсон за меня вообще ничего не заплатил. Он отправился в Хиафорд на ярмарку, чтобы купить лошадь, а продавец всучил ему меня в нагрузку. В тот день были и невольничьи торги, но аукционист предположил, что хозяину вообще не удастся ничего за меня выручить. Вот так я оказался собственностью Николсона. И он с самого начала начал выражать недовольство мной, хотя не уплатил за меня и шиллинга. А сегодня этот высокий мужчина, который сейчас уставился на меня своими задумчивыми светло-карими глазами, охотно заплатил за меня 10 фунтов. Он даже заплатил этому ослу Джорджу Перри, чтобы избавить меня от порки кнутом. Но почему? Может быть, он действительно хотел сделать меня своим рабом и не желал, чтобы я был ранен или вообще не мог работать. Это кажется вполне логичным, но… Я боюсь, что он хочет сделать со мной кое-что другое, и это пугает меня больше всего. Я не хочу плохо думать о моем новом хозяине. Я отчаянно хочу поверить доброте, которую вижу в его лице. Поверить его обещанию, что со мной будут обращаться хорошо. Но я не могу. Он смотрит на меня так, что у меня холодеет внутри. Давно подавленные мрачные воспоминания начинают возникать в подсознании. Воспоминания об Эбернети. Чувствую, как мурашки бегут у меня по спине, и продолжаю пялиться на пол коляски, пытаясь изгнать эти мысли из своей головы. Кажется, прошла вечность, прежде чем экипаж остановился. Огромная овчарка, которая дремала рядом со мной всю поездку, немедленно выскочила из экипажа. Мой хозяин вышел за ней, придержав дверь открытой для меня. Выйдя из коляски, я огляделся и увидел маленький каменный дом, который был не больше домика для гостей в поместье Николсона. Здание старое и обветренное, но его явно поддерживают в хорошем состоянии. Справа я вижу большой сад и конюшню, слева – загон, рядом с которым бродит несколько овец и цыплят. Окружают поместье, насколько видит глаз, холмы, высокую траву на которых колышет ветер. И только на западе видны черные тени горной гряды. Одинокая птица кричит у нас над головами. И меня быстро захватывает чувство уединенности этого места. Но я не знаю, радоваться этому или ужасаться. Внезапно из открытого окна дома раздается резкий голос. - Э! Кого это ты притащил домой? Я поискал глазами говорившего и увидел высохшую старушку с трясущейся головой, которая уже отходила от окна. Она буквально в следующее мгновение появилась в дверях, как раз когда мы хотели войти. - Мистер Брайан, что это такое? Скажите мне, вы ведь не собираетесь привести язычника в наш дом? - Успокойся, Жозефина. Он не язычник, - сказал мой хозяин, увлекая хлипкую старушонку в дом. Я посмеялся про себя его уверенности. Он знает обо мне не больше, чем я знаю о нем. Старуха не возражала, но продолжала визжать: - Посмотрите на него, он же кельт! Варвар с севера! А вы знаете, что они едят своих детей? Мой хозяин просто громко рассмеялся. Даже мужчина, который управлял экипажем, - Уильям – похихикал над ней. Старушенция удалилась в кухню, надувшись, ворча и многократно повторяя одно и то же. Я оглянулся вокруг. Мы очутились в гостиной с большим каменным камином и низким потолком. Комната была темновата, но это не казалось неудобным. Мебель была простовата, но достаточно элегантная, я не рассчитывал увидеть такую обстановку так далеко от города. Мой хозяин увидел, как я оценивающе рассматриваю комнату, и посмотрел на меня почти выжидающе. Я опустил голову.
Andrew Clean: Брайан: - Сэр, - начал Уильям. Я испугался того, что он может сказать. - Вы уже решили, где он будет жить? Конечно, нет, но я не собирался говорить об этом Уильяму. Я собирался решить эту проблему во время поездки домой, но вместо этого только глупо пялился на мальчика, не в силах о чем-нибудь осознанно подумать. - Конечно, я все уже продумал, дорогой Уильям, - солгал я ему. – Ну а сейчас, будь добр, поставь лошадей в конюшню. А перед ужином я хотел бы, чтобы ты отвел Джастина вымыться. - Понятно, сэр. После того, как он ушел, я кивнул Джастину, чтобы он следовал за мной на заднюю часть дома. Мы осторожно прошли мимо кухни, где все еще ужасавшаяся Жозефина бормотала молитвы и причитала. Я рассчитывал на то, что она будет относиться к Джастину с уважением, и собирался поговорить с ней позже тет-а-тет. Я указал на дверь в другом конце комнаты: - Вниз по коридору комнаты Уильяма и Жозефины. Их обоих наняли мои родители еще до моего рождения, - объяснил я, частично извиняясь за поведение Жозефины. – Уильям – хороший человек, а Жозефина – хорошая…. кухарка. Джастин слегка улыбнулся, и я улыбнулся в ответ. Мы подошли к камину с другой стороны, и я открыл дверь в свою небольшую библиотеку. Джастин последовал за мной, и немедленно его взгляд заметался вверх и вниз, заблудился в книжных полках, которые громоздились по стенам с пола до потолка. Это помещение было такое маленькое, что его вряд ли можно было назвать комнатой. Кроме полок с книгами там было только два стула. Там не хватало места даже для стола. - Когда мой отец приобрел этот дом, это помещение было кладовкой, - объяснил я, извиняясь за неприспособленность комнаты. – Возможно, раньше здесь хранилось оружие. Когда дом стал моей собственностью, я постарался использовать каждое помещение на сто процентов. Понимаю, что мне особо не из чего было выбирать, но я думаю, что в каждом доме обязательно должна быть библиотека. Поскольку ты грамотный, я хочу, чтобы ты знал: ты можешь взять здесь любую книгу. Теперь Джастин в самом деле очень странно посмотрел на меня. - Спасибо, хозяин, - быстро проговорил он, как будто испугавшись, что я могу отменить предложение. Мы поднялись наверх по черной лестнице и вошли в небольшую гостиную, которую занимал только я. Первую дверь я не стал открывать. - За этой дверью комната хозяев, - начал я, но остановился. Как объяснить ему, что я так и не смог переехать в комнату родителей, хотя давно стал хозяином дома? С тех пор она считается комнатой для гостей, хотя гости у нас бывают крайне редко. - Самая дальняя дверь – это моя комната, - продолжаю я. И вдруг чувствую, что сейчас не самое подходящее время показывать ему мою комнату. Поэтому я спускаюсь с ним вниз. Уильям как раз вернулся из конюшен. Я приказываю ему отвести Джастина к реке, где он мог бы искупаться и смыть с себя воспоминания о событиях сегодняшнего утра. Итак, мы вчетвером сидим за ужином, и я снова заставляю себя не пожирать Джастина глазами. Раньше я только подозревал, что он красив… но сейчас, отмытый от крови и грязи, он просто сногсшибателен. Его льняные волосы и чистая кожа словно светятся в отблесках огня из камина. Он выглядит невообразимым ангелом с сапфировыми глазами. Я чувствую, что я растворяюсь в этом угрюмом молодом человеке. Его настроение кажется таким же тяжелым, как и массивный железный ошейник, все еще охватывающий его шею. Во время еды Жозефина постоянно говорила, не обращаясь ни к кому из нас. Джастин заговаривал только тогда, когда к нему обращались. Уильям и я поддерживали банальный разговор о новых посевах, в то время как я все еще обдумывал вопрос, где будет спать мой новый гость. Я даже не начал решать проблему, что же за работу я ему найду. Снова и снова я понимал, насколько невежественен в вопросах рабовладения. Я слышал о том, что рабы живут в отдельных помещениях, но у нас, конечно, таких не было. Я также слышал, что рабы спят в амбарах, но эта мысль была совершенно невыносима для меня. И я совершенно точно не мог попросить Жозефину или Уильяма потесниться в своих комнатах ради Джастина. Как и не мог привести его в комнату моих родителей. Представляю себе возмущение Уильяма, если бы отдал рабу господскую комнату! Но внезапно на меня снизошло озарение. Правда, эту мысль следовало проработать.
Andrew Clean: Джастин: Сегодня я спал в гостиной. Брайан заверил меня, что это временно, и долго извинялся за неудобства. «Неудобство»! Это вряд ли. Он указал мне место рядом с камином, где очень тепло и сухо. Брайан дал мне меховой ковер, на который я мог лечь, и одеяло, которым я мог укрыться, впрочем, одеяло мне было и не нужно в эту достаточно теплую ночь. Это было значительно более удобное место для ночлега, чем у Николсона. Там я спал на соломе, в сенях амбара. Я делил это пространство с другими четырьмя рабами, самыми неугодными хозяину. Они были достаточно скромными парнями, но я очень быстро почувствовал недостаток личного пространства, это было похоже на петлю на шее. В этом помещении нельзя было заснуть, не касаясь друг друга. И я никогда не оказывался один, ни на минуту. Два года мои жалкие мечты были не о богатстве и не о свободе. Я мечтал побыть совершенно один в тихом местечке, наедине со своими мыслями. Увы, мне этого не удалось ни разу. Хотя самым худшим все же было, что я никогда не чувствовал себя чистым. Я был так благодарен сегодня Уильяму, когда на реке он сказал мне, что я могу мыться столько, сколько влезет, пока не отмоюсь. Мне очень нужно было помыться. И мне казалось, что я смываю с себя всю мою прошлую жизнь – всю, до этого момента. Мне так хорошо было в воде. Действительно хорошо. Я мечтал о том, чтобы кусок мыла мог отмыть не только мою кожу, но и мысли, и мое прошлое. А сейчас, устраиваясь у камина, я просто хочу сказать моему новому хозяину, что ему не нужно извиняться, потому что я привык к гораздо худшему обращению. Но я не могу. Частично потому, что для раба опасно оскорблять своего бывшего господина. А частично потому… что я просто не могу. Я проснулся от грубого голоса Жозефины. - Мне на тебя совершенно наплевать, но господин Брайан сказал, чтобы я занялась тобой, и я это сделаю. Иди в курятник, собери там немного яиц, - сказала она, тряся меня за плечо, как будто ее птичьего голоса было недостаточно, чтобы поднять меня. Итак, я встал еще до рассвета, чтобы начать мой первый день в особняке Кинни.
Линна: Andrew Clean пишет: цитатано… Я боюсь, что он хочет сделать со мной кое-что другое, и это пугает меня больше всего. Вот и принимаем друг друга какие есть:) что самое интересное - в аське, на дайри, теперь здесь... *закатывая глаза* это лубоффф...
Andrew Clean: ??? Ну, Лина, это точно картина маслом получается: соблазнение бедного Энди:)
Andrew Clean: глава 2 Джастин: Я здесь уже три дня и совершенно освоился с новой обстановкой. По утрам я встаю вместе с Жозефиной, чтобы помочь ей приготовить завтрак. Хотя я явно ей не нравлюсь, она поставила целью воспитать из меня доброго христианина. Для этого она постоянно извлекает из темных закоулков своего подсознания библейские стихи и цитаты про лень и порок. Я подозреваю, что мой господин страдает бессонницей, потому что он часто выходит к завтраку угрюмым и невыспавшимся и практически не разговаривает со мной. После завтрака я иду с Уильямом, чтобы выгнать овец на пастбище, а также выполняю все его задания. Большая часть моей работы - если это вообще можно назвать работой - состоит в том, чтобы помогать Уильяму. Сначала я думал, что Уильяма будет возмущать мое присутствие, но, кажется, он только благодарен мне за помощь и компанию. Он даже общается со мной, когда мы вместе подстригаем овец или ремонтируем инструменты. И хотя темы для разговора мы выбираем обычные, я никогда не чувствовал в нем ни намека на превосходство или снисходительность. Я начинаю думать, что он хороший человек. Мой хозяин часто отсутствует в течение дня. Понятно, что я не слежу за ним, а узнаю об этом из комментариев Уильяма или Жозефины. Я понял, что у него есть какой-то маленький бизнес в соседней деревне, Уорбридже. За обедом он обычно приветлив, даже спрашивает меня о моей работе, о том, какое мнение у меня сложилось о ферме. Правда, за меня, в основном, отвечает Уильям, за что я ему благодарен. Сегодня вечером я, как всегда, устраивался в уголке гостиной, когда Брайан попросил меня пройти за ним наверх. Я не понял, что он хочет, поэтому у меня от нервов скрутило желудок. Я мысленно перебирал события дня и не мог понять, чем вызвал его недовольство. Наверху он остановился перед первой дверью. Уильям говорил мне, что там жили умершие родители Брайана. Дверь вела в небольшую гостиную, из которой, в свою очередь, были двери в комнаты хозяина и хозяйки. А слева была еще одна дверь. Брайан открыл ее и сделал мне знак войти. Мое сердце заколотилось еще быстрее, когда я прошел внутрь. Там была маленькая, но уютная комната. Не понимая, в чем дело, я обернулся к хозяину и ждал указаний. - Это будет твоя комната, Джастин, - сказал он. - Она невелика, я знаю, но я надеюсь, что тебе здесь будет удобно. Только через несколько секунд до меня дошла серьезность его слов. МОЯ комната. Я снова оглядел ее, уже более заинтересованно. Да, комнатка была маленькой, но вполне достаточной для меня. Окно смотрело прямо на северные просторы. Там стояла деревянная кровать, НАСТОЯЩАЯ кровать, с матрасом и меховым покрывалом. Рядом стоял настоящий деревянный стол, на котором лежала бумага для записей и настоящая чернильная ручка. Я подошел к столу и медленно провел рукой по бумаге, не в силах ничего сказать. Брайан: Джастин медленно прошел по комнате, осматривая ее широко открытыми глазами. - Как-то здесь была детская. Потом десятилетиями эта комната пустовала, но сейчас ты будешь жить здесь... - я прервался. - Я нашел эту мебель в городе, надеюсь, она тебе подойдет. Я наблюдал, как он подошел к столу, проводя руками по его поверхности, по бумаге... Он слегка открыл рот, закрыл его, затем, наконец, заговорил: - Хозяин, я... Его слова были еле слышны: - Спасибо. Его глаза сказали мне куда больше слов. - Джастин, я хочу, чтобы завтра после завтрака ты пошел со мной в деревню. Нам нужно сделать кое-что важное. Я пожелал ему спокойной ночи и спустился вниз, чтобы сказать Жозефине, куда она с этих пор должна приходить, чтобы разбудить Джастина. Конец 2 главы.
Линна: Andrew Clean тогда уж луче - пастелью
Andrew Clean: У меня появилась неожиданная работа, поэтому торможу с переводом, но завтра-послезавтра снова начну выполнять обязательство - по главе в день. А пока - отрывок из письма автора фика (нам должно стать приятно, блин!): In answer to your question, yes, I love Russia! I went to St. Petersburg a few years ago to study at the university, and it was one of the most wonderful experiences of my life. I always hope to go back when I have more money. I love the Russian people, culture and literature, and think the language is beautiful. Abernathy has already been translated into Japanese, but this is so much more exciting to me because it is a language close to my heart. Вот так:)
Nataliya: Уря!!!!!!!
Andrew Clean: глава 3 Брайан После завтрака мы с Джастином пошли в конюшню, чтобы взять лошадей. Там я обнаружил, что Уильям забрал вороного, так что нам с Джастином осталась чалая кобыла. К счастью, она достаточно большая, чтобы на ней уместилось два человека. Я сажусь на лошадь без седла, ближе к шее. Кобыла довольно высокая. Джастин растерянно смотрит на нее, не понимая, как взобраться без стремян. Я протягиваю ему руку, одновременно крепко сжимая круп бедрами, чтобы мы вместе с ним не упали. В конце концов он взбирается и усаживается на лошадь сзади меня. - Подвинься немного вперед, - говорю я ему, - и крепче держись за меня. Он прижимается ко мне грудью и бедрами, обхватывая руками мою талию. Я пускаю лошадь галопом. Мы скачем к деревне, а я изо всех сил стараюсь не обращать внимание на то, что мне становится тепло, потому что внутренние стороны его бедер прижимаются к моим бедрам. Через некоторое время мы оказываемся в Уорбридже. Несколько домов вокруг грязной площади - вот и вся деревня. Мы останавливаемся у магазина на углу и спешиваемся. Я привязываю лошадь и замечаю, что Джастин смотрит на меня с любопытством. Тут я понимаю, что не дал ему и намека на цель нашего визита. Я слегка касаюсь тяжелого железного ошейника раба на его шее, медленно просовывая палец в кольцо для цепи. - Не думаю, что тебе нравится носить это, - говорю я. - Мне кажется, что ты захотел бы его снять. Я завожу его внутрь и зову кузнеца Страйвера. Вскоре он появляется, высокий человек с задубевшей кожей и немногими оставшимися зубами. - Итак, Кинни, - вопрос он адресовал мне, но взгляд его был прикован к Джастину. - Что привело тебя ко мне? - Я хочу снять этот ошейник, - отозвался я. - Но у меня нет ключа. Страйвер несколько мгновений задумчиво смотрел на меня, затем повернулся к Джастину. - Сядь, - приказал он, указывая на стул. Джастин сел, и Страйвер снова повернулся ко мне: - Да, Кинни, тебе как всегда удалось найти самого жалкого раба во всей Британии. Я холодно улыбнулся: - Спасибо, сэр, но я плачу вам за ваши услуги, а не за ваше мнение. - Верно, - отозвался он. - Но я исключительно из лучших побуждений хотел бы посоветовать тебе не делать этого. - Не делать? Это еще почему? - Посмотри на него! Он совершенно не похож на обычного темнокожего мускулистого раба! Если ты снимешь ошейник, он сбежит и легко затеряется в толпе в любом городе. Никто не опознает в нем раба, и ты никогда не получишь его назад. Признаю, я не подумал об этом. Я не допускал и мысли, что Джастин может убежать. А действительно, почему бы и нет? Почему он должен оставаться со мной? Что его держит, кроме страха быть пойманным? Но если он убежит достаточно далеко от фермы, то ему будет нечего бояться. Страйвер, видимо, заметил мои колебания, потому что он кивнул так, будто бы уже убедил меня: - Видишь, это неумный поступок. Никогда нельзя доверять рабу. Я посмотрел на Джастина, который терпеливо сидел, глядя на сложенные на коленях руки. Без сомнения, он слышал каждое слово, поскольку Страйвер даже не делал попыток понизить голос. Я некоторое время смотрел на мальчика, отчаянно желая, чтобы он поднял голову и взглянул на меня, чтобы подал мне хоть какой-нибудь знак, что я могу доверять ему. Что Страйвер неправ, и если я буду обращаться с Джастином достаточно хорошо, он не захочет сбежать. Но Джастин даже не двинулся. Я покачал головой и похлопал Страйвера по плечу, благодаря за совет: - Снимай его, дружище. Кузнец пожал плечами и пошел за инструментами. Я бродил по магазину, а Страйвер работал. Он сказал мне, что сложностей не будет, потому что замок старый и простой, нужно будет только подобрать соответствующий инструмент. Через несколько минут я услышал щелчок, и Страйвер снял ошейник с шеи Джастина. - Ага! - закричал он, хохоча. - Смотри, Кинни, ты был прав! Ты можешь ни о чем не волноваться! Я подошел, чтобы посмотреть, на что он показывает, и почувствовал, как мое сердце пропустило удар. Там, сзади на шейке Джастина была надпись, ранее скрытая широким ошейником. Чернила со временем выцвели, но буквы вполне читались. Это было одно слово. - Эбернети. Ты знаешь, что это означает? - поинтересовался Страйвер. В ответ я покачал головой. - Может быть, бывший владелец? - Может быть. - В любом случае, теперь нет никаких проблем, дружище. Никто не перепутает его со свободным человеком! Страйвер начал убирать инструменты. А я смотрел, как Джастин трогает свою шею, без сомнения странно себя ощущая, ведь он носил ошейник очень долго. Что-то заставило меня взять в руки лежавший на столе ошейник. Он оказался таким же тяжелым, каким выглядел.
Andrew Clean: Джастин: Когда мы вышли из магазина кузнеца, мой хозяин выглядел очень задумчивым. Он положил руки на спину лошади, приготовившись запрыгнуть, но не стал этого делать. Он просто постоял так несколько моментов и, видимо, передумал. - Мне нужно кое-что сделать, раз уж мы здесь, - сказал он. - Если ты не возражаешь. Я помотал головой, и он пошел по пыльной площади. Мы прошли несколько магазинов и кабаков и подошли к узкому трехэтажному зданию, оказавшемуся гостиницей. Мы вошли внутрь, прошли через холл и начали подниматься по узкой лестнице. На последнем этаже обнаружилась маленькая душная комнатка с единственным окном, выходившим на крышу соседнего здания. В ней был стол и несколько полок, заваленных бумагами и коробками. - Добро пожаловать в мой офис, - сказал он, слегка улыбаясь. В этой комнате невозможно было повернуться, не опрокинув на пол кипу бумаг, так что я стоял смирно, а он продолжал говорить: - Я налоговый инспектор этой части графства. Это нетрудная работа, но дело в том, что предыдущий инспектор был продажным, и он так запутал отчетность, что я половину времени потратил только на то, чтобы привести все в порядок. Раз уж ты здесь, не поможешь мне кое с чем? Брайан всегда спрашивал меня, а не приказывал! Он вышел, но через несколько секунд вернулся, неся еще один стул, который поставил рядом с собственным. Он положил передо мной пачку бумаг и попросил разобрать их по дате. Я занялся этим, а он начал что-то писать, и так мы работали бок о бок до полудня. Комната окрасилась в янтарно-желтый цвет, когда солнце проплыло перед окнами. Брайан ушел купить нам что-нибудь попить, потому что день становился жарким. Он принес с собой немного воды. Я почувствовал, что он остановился за мной. Неприятная тишина повисла в воздухе, и я почти ощутил жар от его взгляда, остановившегося на обратной стороне моей шеи. Я знал, куда он смотрит. - Эбернети, - начал он тихо. - Это фамилия? Тут я подумал, что мое сердце и дыхание словно устроили гонки между собой. Видимо, он заметил мое колебание, потому что продолжил: - Ты не обязан мне отвечать, если тебе больно вспоминать. Чувствуя себя дураком, я ответил: - Он был моим хозяином до Николсона. Брайан сел рядом со мной. Я занимался его бумагами. Через мгновение он заговорил снова, в его голосе я услышал волнение и заботу: - Хороший человек? Мое сердце остановилось. Нервничая, я выбирал правильный ответ. В любом случае я должен был ответить «да». Ведь это обязанность раба - без колебаний хвалить предыдущего хозяина. Очень рискованно говорить «нет». И все же... я подозревал, что Брайан хочет услышать от меня правду. Мое действительное мнение, а не осторожную ложь. Но это слишком опасно. В конце концов я ничего не сказал. И мое молчание сказало все. Я надеюсь, что Брайан понял.
LS: Andrew Clean Спасибо тебе за перевод : ))) Терпения не хватает для ожидания следующих глав : ) LS
Andrew Clean: LS Спасибо:) Стараюсь, как могу. Но глав еще очень много... Впрочем, вот и еще одна.
Andrew Clean: глава 4 август 1770 Брайан: За последние несколько недель я брал Джастина с собой в деревню каждый день. Я обнаружил, что с его помощью я гораздо успешнее выполняю свои обязанности, кроме того, мне действительно очень нравится его общество. Оказалось, что за внешностью тихого, нервного парня скрывается интересный и умный молодой интеллектуал. Он начал более свободно разговаривать в моем присутствии. Правда, он никогда не рассказывал о своем прошлом, но я и не спрашивал у него ничего. По его дикции и речи я сделал вывод, что он родился на севере, следовательно, он не урожденный раб. Джастин проявил необычайно широкие познания, особенно в области искусства. Я обнаружил, что у него есть собственное обоснованное мнение по любому вопросу - от литературы и религии до Правительства колоний короля Георга. Я постоянно удивлялся, как быстро он стал неотъемлемой частью моего существования. Я уже не могу представить себе свой дом без него. Он стал любимчиком Уильяма, а также фаворитом Артура. Кроме того, Жозефина нашла в нем нового слушателя для своих бесконечных евангельских нравоучений. И я понял, что с ним мой дом стал намного уютнее, а я теперь лучше сплю по ночам. Джастин: Два дня немилосердно лил дождь, земля превратилась в мокрую мешанину. За завтраком Уильям сказал, что на овечьем пастбище полностью смыло ограду с северной стороны. К счастью, ни одна из овец не пропала, но ограду нужно было восстановить как можно быстрее. Так что Брайан, Уильям и я отправились ее чинить. Сегодня утром очень жарко, воздух влажен после только что прошедшего дождя. Вокруг звонко жужжат насекомые. Когда мы пришли на пастбище, то обнаружили, что несколько опор ограды рухнули. Брайан начал поднимать тяжелые опоры, а мы с Уильямом в это время убирали грязь. Это тяжелая работа, которая усугубляется тем, что солнце немилосердно обжигает наши плечи. Я смотрю, как Брайан работает, сняв рубашку. Его кожа цвета золотистого меда, она блестит на солнце от пота. Ничего не могу с собой поделать - постоянно пялюсь на его красиво очерченную грудь и мускулистые руки. У него тело, как у античной статуи, но в нем нет мертвой холодности. Наоборот, он выглядит теплым, сильным и полным жизни. Я думаю о том, как сильно изменилось мое мнение о нем за два коротких месяца. Сначала я осторожно наблюдал за ним, с подозрительностью воспринимая каждый его доброжелательный поступок. Но сейчас я вижу в нем только внимательного, великодушного человека, который постоянно удивляет меня своей добротой. Он кажется искренним, хорошим и честным, и я счастлив, что он мой хозяин. Не устаю благодарить судьбу за то, что она наконец-то улыбнулась мне. Еще я стараюсь выполнять мою работу как можно лучше, чтобы ему не пришло в голову избавиться от меня. Мы переходим к последней опоре, и Брайан просит помочь ему подержать перекладину, пока он забивает опору. Я стою сзади него и тщательно стараюсь сосредоточиться на задании и не отвлекаться на разглядывание его мускулистой спины. Ручеек пота стекает у него по шее, между лопаток... Я чувствую, что мне становится жарко, хотя это можно списать на напряженную работу. Его образ остается у меня в голове еще долго после того, как мы заканчиваем работать. Позже вечером, после того, как Жозефина и Уильям отправились спать, Брайан позвал меня прогуляться. - Или ты устал, Джастин? Может, вернемся? - Нет, сэр, - ответил я. - Обычно я ложусь спать очень поздно. - Я тоже, - сказал он, улыбаясь, затем показал пальцем на дом, - я слишком долго жил вместе с этими двумя, мне не с кем было проводить вечера. А ведь это мое любимое время суток. Мы пошли вниз, к холмам. Солнце заходило, и воздух становился прохладнее. Бриз принес сладкий запах вереска. Небо выглядело так, словно недавно прошел шторм. Оно было пурпурным и темно-синим, а на западе над горами виднелись розовые прожилки. Это был очень красивый вечер. Перейдя через вершину холма, мы оказались на крутом склоне, и Брайан сел лицом к красноватому закату. Я тоже сел. Потом Брайан принял полулежачее положение, я же просто откинулся на спину, закинув руки за голову. Так мы лежали рядом, наблюдая, как на небосклоне постепенно появляются звезды. Маленькие белые мотыльки танцевали в траве вокруг нас под музыку протекающей неподалеку реки.
Andrew Clean: - Интересно, как мисс Бут выжила эти два дня без тебя, - сказал я с хулиганской улыбкой. - Фу, - простонал Брайан, прикрыв глаза рукой. - Если ты еще спросишь, на какой день мы назначим свадьбу, я начну звать тебя Уильямом. Я не смог сдержать улыбки. Наша мисс Бут - дочь трактирщика, у которого Брайан арендует офис. Она училась во Франции, а теперь вернулась в Уорбридж и казалась безумно увлеченной Брайаном. Но он очень явно дал мне понять, что ее увлечение не является взаимным, и что ему не нравится, когда она мешает нам работать. Брайан, казалось, ее не выносил. - Почему Уильямом? Он считает ее хорошей парой для тебя? - Уильям думает, что для меня будет хорошей парой любая незамужняя женщина. Он хочет, чтобы по дому бегали дети. - Ну и что тебя удерживает? - спросил я, думая, как далеко мне позволят углубиться в эту тему. Браан вздохнул: - Я этим не интересуюсь. - Не интересуешься мисс Бут? - Забудь о мисс Бут! - засмеялся Брайан, швырнув в меня комок земли. Помолчав немного, он все же ответил на мой вопрос: - Не интересуюсь женщинами. - Представляю себе, наверное, трудно найти жену. - Я не хочу иметь жену, - сказал Брайан. - И детей. Мне наплевать, если я вообще не женюсь. - А что Уильям говорит на это? - Уильям верит, что мне нужно только найти хорошую женщину, и я отчаянно в нее влюблюсь. - А ты в это не веришь? - Я не знаю, верю ли я в любовь вообще. А ты? - Я верю. И я верил. Думал, что верю. - Ну вот и замечательно! Поскольку женщины не вызывают у меня интереса, я буду отдавать их тебе. Я усмехнулся: - Благородное предложение, но я не уверен, заинтересуют ли меня женщины. Он пристально посмотрел на меня: - Вообще ни одна? Как же ты тогда веришь в любовь? Я замолчал, потому что не мог ответить. Любовь для меня была чем-то отдаленным, эфемерным. Я мечтал о ней так же, как и о безопасности, счастье, свободе. Я никогда не думал, что она возможна. Это была всего лишь неопределенная мечта. - Я не знаю, - ответил я честно. Да и что мог сказать я, раб, который не является членом общества? Где бы я мог найти любовь? Но Брайан, казалось, был очень заинтересован в нашем разговоре. - Когда ты закрываешь глаза и представляешь себе, что ты влюблен, то кого ты видишь на месте предмета своей любви? Я закрыл глаза, сложив руки на животе. Я подождал, но чудесное видение так и не появилось. Казалось, я не мог представить себе будущее, только настоящее. Я подождал еще, мои мысли стали неконтролируемыми, и в моей голове возник только образ широкой мускулистой спины, блестящей от пота на полуденном солнце. Я представил себе, как будет выглядеть эта спина в голубом лунном свете, который заливал мою комнату каждую ночь. Внезапно я открыл глаза и увидел, что Брайан придвинулся ко мне очень близко, его светло-карие глаза искали мой взгляд в ожидании ответа. - Я не знаю, - повторил я слабо. Он молча откинулся на спину, и мы снова стали созерцать звезды.
LS: Andrew Clean Много? *довльно потирает оледеневшие руки* Это хорошо : ))))
Andrew Clean: Глава 5 Брайан: В время завтрака я мог думать только о нашем разговоре на холме прошлым вечером. Я проигрывал в голове и анализировал слова Джастина снова и снова, чтобы найти в этом намек на воплощение моих надежд. На осуществление моей дикой мечты, что, может быть, – может быть – я найду мужчину, который хочет того же, что и я. Но мысль о том, что этим мужчиной может быть Джастин – красивый, пленительный блондин, которым я увлекался все больше и больше, – была слишком хорошей, чтобы быть правдой. Я не могу объяснить свои чувства к нему. Это влечение. Меня влечет к нему с такой силой, которую я раньше никогда не испытывал. До прошлого вечера я не имел понятия, могу ли я рассчитывать на взаимность. Но теперь, понимает он или нет, он заронил в меня опасную искру надежды. И я не мог думать ни о чем другом. Сегодня вечером я имел честь принимать у себя за обедом виконта Делани с женой. Сначала я подумал, что это великолепный повод выбросить Джастина из своих мыслей, хотя бы на несколько часов. Но они оба оказались такими безысходно тупыми, что я чуть не умирал при мысли, что мне придется развлекать их целый вечер. Они прибыли около пяти часов, и я должен был выражать свое восхищение тем, что с ними приехала мисс Мина Фиске, сестра виконтессы. Когда нас представляли друг другу, на их лицах было написано, что я должен быть поражен красотой и обаянием мисс Фиске. А на самом деле мне приходилось бороться с собой, чтобы изображать интерес и выдавать притворные шутки. К тому времени, как подали суп, стало совершенно ясно, что мисс Фиске привезли сюда с определенной целью. Леди Делани изо всех сил старалась вовлечь свою сестру в разговор, касающийся моего имущества, - начиная с «очаровательной» мебели, заканчивая «впечатляющими» землями. Мисс Фиске с огромным энтузиазмом соглашалась с каждым замечанием и широко улыбалась мне, демонстрируя великолепные зубы. Я едва удерживался от того, чтобы не придушить ее. Я уверен, они никак не могли понять, почему я не сделал ей предложение прямо за столом. Мисс Фиске очень привлекательная, ее называют «очаровательной». Конечно, было бы крайней грубостью с моей стороны проигнорировать ее полностью. Но я боюсь дать ей хотя бы малейший намек на взаимность. Как я могу объяснить, что несмотря на все их попытки, я не могу выбросить из головы юного светловолосого раба, который полностью завладел моими мыслями? Того раба, который, согласно условностям, сейчас выпровожен в свою комнату, дабы «высшее общество» могло пообедать без помех? Наконец, вечер закончился, и с меня начали усиленно требовать ответного визита. Конечно, я сказал, что чрезвычайно буду рад снова их видеть, что я буду считать дни до нашей встречи и тому подобную ерунду. Когда они выходили, я едва удержался, чтобы не захлопнуть за ними дверь. Жозефина уже легла спать, так что некому было убрать со стола. Морально я был абсолютно вымотан, хотя было не настолько поздно, чтобы я действительно устал. Я взял со стола бокал и снова наполнил его вином. Я надеялся, что я теперь отправлюсь спать и забуду про этот дурацкий вечер. Я прибрался и снова окинул взглядом комнату, не зная, чем теперь заняться. Было слишком поздно для прогулки, но я был слишком возбужден, чтобы просто сесть за книжку. Вино меня согрело, но не до такой степени, чтобы лениво завалиться спать. После минутного размышления я понял, что скучаю по Джастину. Я слишком привык к его присутствию, к разговорам с ним. И я не мог позволить, чтобы этот день закончился просто так. Мне нужно было, по крайней мере, пожелать ему спокойной ночи. Итак, я начал свой роковой поход наверх.
Линна: Andrew Clean Вот это и называется - побойся Бога! ТАК обрывать.... и нет прощения, и отмазки не принимаются, что, мол, автор так же выкладывал
Andrew Clean: глава 6 Брайан: Я остановился перед дверью в комнату Джастина и заметил тусклый свет свечи, мерцающий под дверью. Он еще не спал. Я тихо постучал, и он появился через пару мгновений, держа в руке “Candide ou l’optimisme” (“Кандид или оптимизм”). Джастин был одет легко - в короткие бриджи и свободную белую рубашку, одну из моих старых, я отдал их ему, но они были ему велики, и он не носил их днем. Нескольких пуговиц не хватало, и воротник был распахнут широко, открывая его матовую шею и грудь. Он слегка засмеялся и спросил: - Как прошел обед? Я был не в состоянии дать требуемый ответ, просто закрыл глаза, как от боли, и прислонился лбом к дверному косяку. Он снова засмеялся и пошел назад в комнату, молча давая мне разрешение войти. Он сел на кровать, я присел рядом. - Ты читаешь по-французски? - спросил я, наблюдая, как он кладет книгу на стол, клочком бумажки закладывая нужную страницу. - Разве не все читают по-французски? - переспросила меня сама невинность. Я широко улыбнулся его прелести. Он тоже улыбнулся, но неправильно понял мой юмор: - Вы смеетесь надо мной, хозяин? - Нет, - ответил я, немедленно посерьезнев. - И никогда не буду. Я понимал, что с каждым днем я все больше ненавижу, что он называет меня «хозяином». Словно что-то отрезвило нас, и я не мог придумать, о чем бы заговорить. Я так хотел подняться к нему и поговорить с ним, а теперь я понимал, что по-настоящему я просто хотел быть рядом с ним. Хотел слушать его, неважно, что он решит доверить мне этой ночью - какие мечты, мысли или теории. Понял он это или нет, но он начал с энтузиазмом рассказывать о главе, которую только что прочитал. Но я был больше сконцентрирован на его лице, чем на словах. Когда Джастина что-то восхищает, его голубые глаза начинают сверкать, а улыбка становится самой прекрасной на свете. Потом его рассуждения о Вольтере стали более серьезными. Он говорил о Кунигунде, о скоротечности молодости и красоты... и его голос стал тоскливым. Постепенно я лег рядом с ним, следя за тем, как мои вдохи и выдохи совпадают с повышением-понижением тона его голоса. Он все еще сидел рядом со мной, скрестив ноги. Я заметил, что когда он жестикулирует, его голая левая коленка слегка толкает меня в бок. Это открытие заставило меня пропустить мимо ушей несколько его фраз. - ... что в мире нет истинной доброты и красоты, - продолжил он. Это заявление меня словно ударило. Я снова и сел и посмотрел ему в лицо: - Я уверен, что ты неправ. - Это убеждение Вольтера, - просто ответил он. Несколько мгновений я молчал, чтобы собраться с решимостью. - Только потому, что он не встречал тебя, - тихо произнес я. Даже я сам был шокирован собственной смелостью. Он поднял голову, поймав мой взгляд. В его голубых глазах плескались какие-то эмоции, которые я не мог прочесть. Частично по своей воле, частично из-за давно обуревавшего меня желания, я поднял правую руку, осмеливаясь прикоснуться к его лицу. Мой большой палец танцевал вокруг его щеки, очень близко, но не касаясь. Он заморгал, но не двинулся и не произнес ни звука. Мое сердцебиение было просто оглушительным, мне казалось, что он тоже должен его слышать. Мой взгляд медленно скользнул с его алых, слегка приоткрытых губ ниже, к открытому воротнику его рубашки, который еще немного приоткрылся из-за его дыхания. Прежде чем я сам понял свои намерения, моя своенравная рука скользнула вниз, обведя его подбородок, к распахнутому воротнику. И мое легкое, как перышко, касание замерло там. Я мог видеть его лопатку, появляющуюся и исчезающую в мерцающем свете свечи. Я мог ощущать, как тепло его кожи впитывается в кончики моих пальцев. Внезапно самым важным желанием на земле стало дотронуться до этой кожи - пробежать пальцами по ямочке в основании его шеи, почувствовать гладкую мускулатуру его плеча. И желание пересилило все доводы разума, умолявшего меня не делать этого. Как только мои пальцы прикоснулись к его жаркой коже, он слегка отпрянул - всего лишь на несколько миллиметров. И на много миль от меня. Я немедленно отдернул руку и отважился взглянуть на него. Он отвернулся, не глядя ни на что конкретно. Хотя он казался невозмутимым, его панически вздымающаяся грудь говорила об обратном. Я встал, в моем теле была пугающая пустота, хотя сердце все еще бесцельно отбивало удары. Только после того, как я вышел из комнаты и закрыл дверь, туман, застилавший мне мозги, наконец, рассеялся. Осталось только чувство всепоглощающего страха. Боже милостивый, что я натворил?
Andrew Clean: Джастин: Я сидел несколько минут, словно оглушенный. Только когда несколько слезинок упало мне на бедро, я понял, что плачу. И уже не смог остановиться. Я забрался под покрывало и свернулся в комочек, надеясь, что милосердный сон накроет меня. Но сон так и не приходил. Я лежал в темноте: не мог заснуть и был совершенно вымотан рыданиями. Хотя мне казалось, что я не смогу больше выдавить из себя ни слезинки, я постоянно был на грани плача. Меня рвали на части вина, отчаяние и бесконечные потери. Я допустил две кошмарные ошибки… и приходил в ужас от собственной глупости. Первая ошибка: я решил, что здесь все может быть по-другому. Что здесь я смогу действительно отдохнуть. И что Брайан окажется совсем не таким, как я боялся. Что он будет уважать меня за мой труд, за преданность, что, возможно, ему просто будет нравиться мое общество. С моей стороны было так глупо рассчитывать на что-то подобное, поэтому за свое разочарование я должен винить только себя. Я уже давно понял, что от жизни можно ожидать только всего самого худшего – и вас никогда не постигнет разочарование. И полное опустошение. Но когда я стал жить здесь, я забыл про это. И виноват только я. Мне нужно было думать мозгами. Моя вторая – и самая тяжкая – ошибка в том, что я отказал ему. Хотя это была всего лишь спонтанная нервная реакция, я знаю, он посчитал это отказом. Не знаю, почему я так поступил. Я все еще не могу поверить, что после всего, чему научился в Эбернети, я смог совершить настолько тупую ошибку. Я вздрогнул. Не от стеснения, ведь я отнюдь не новичок, я знаю, к чему могут принуждать раба. Наверняка я вздрогнул от удивления. Или грусти. Мне было грустно, что я так ошибся по поводу своей роли здесь. Сейчас мне даже трудно представить себе, как он разгневан на меня. Насколько неблагодарным он меня считает. Но худшим было то, что я знал: все могло быть не настолько плохо. Все-таки я провел здесь достаточно времени, чтобы понять: Брайан очень добрый человек, он будет нежен со мной. По крайней мере, нежнее, чем Эбернети. С одной стороны, я отчаянно хотел немедленно броситься за Брайаном и умолять о прощении. С другой стороны, мне казалось, что я избежал худшей участи. И, возможно, Брайан разрешит мне избежать этой участи. Брайан: Я лежал в тишине и молился, чтобы эта ночь длилась вечность. Чтобы мне никогда не пришлось встать навстречу дню. Навстречу ему. Я просто ужасался сам себе. Я вел себя грубо? Мягко сказано. Я не должен был идти к нему сегодня. Я не должен был вообще даже мечтать об этом. Понятное дело, я неправильно оценил его чувства ко мне. В своей отчаянной надежде на взаимность я увидел интерес там, где его не было. А теперь… в лучшем случае, он будет считать меня больным. Если бы он не был рабом, он бы сообщил обо мне в полицию, и все было бы кончено. Я знаю, что в полиции делают с мужчинами типа меня. Но он раб – у него так мало прав… и те почти не действуют. В любом случае, все стало только хуже. Я просто воспользовался своим положением. И это после того, как я упорно пытался завоевать его доверие. Я сердито вытер лицо руками. Эта жалость к самому себе не поможет мне утром. Я должен сделать выбор. С одной стороны, я могу полностью дистанциироваться от него. Возможно, мы слишком много времени проводили вместе… Но с другой стороны, для него это будет так неудобно… и так унизительно для меня – просто притворяться, что всего этого не было. Вести себя так, словно все произошедшее – результат моей пьяной глупости, не более того. Да, наверное, лучше так и сделать. Возможно, со временем он забудет о том, что произошло.
Лина Clean: Andrew Clean Какой кавай! А я тут, чтобы сделать тебе мелкую приятность
Andrew Clean: Лина Clean пишет: цитатаА я тут, чтобы сделать тебе мелкую приятность Лина, ты сделала мне очень большую приятность:)
Andrew Clean: Глава 7 Джастин: С утра я встал словно пьяный, под аккомпанемент нетерпеливого стука Жозефины в дверь. Я совсем не выспался. Но утром у меня появилась новая мания. Я понял, что должен все вернуть на свои места. Что должен доказать Брайану, как сильно я рад, что у меня такой хороший хозяин. Я спустился в кухню, чтобы помочь приготовить завтрак, и настоял на том, чтобы самому готовил главное блюдо. Жозефина согласилась очень неохотно, как будто что-то подозревала. Но я не удосужился ей хоть что-то объяснить. Я хотел приготовить любимое блюдо Брайана – яичницу с ветчиной. Я заметил, что он вообще мало ест за завтраком. Исключением является именно это блюдо. Наконец, пришли Брайан и Уильям, и мы сели завтракать. Я заметил, что Брайан надел жилет и выходную рубашку. Следовательно, он планировал отправиться в деревню. Интересно, возьмет ли он меня с собой. Ответ на этот вопрос покажет, как сильно он злится. За столом я несколько раз украдкой взглянул на него, но он, кажется, умышленно избегал смотреть на меня. Он был гораздо более лаконичен, чем обычно. - Яичница весьма недурна, - сказал он, не отрывая глаз от тарелки. - Э, это он приготовил, а не я, - прокудахтала Жозефина. – Такое богохульство – есть скоромное в канун поста! Я заметил, что она тщательно отделяет ломтики ветчины от яиц и складывает их на край тарелки. Брайан смотрит на нее, затем на меня и закатывает глаза. Глядя на это, я просто не могу удержаться от улыбки. - Джастин, ты готов отправиться со мной в город после завтрака? - Да, хозяин! – надеюсь, не слишком поспешно ответил я. Возможно, он не так сильно сердится на меня, как я думал. Решение привести все в порядок еще более окрепло во мне. Но для этого понадобится не только «богохульный» завтрак. Брайан: Мы не разговаривали, поэтому время текло очень медленно. Я дал Джастину большую кипу бумаг, которые необходимо было разобрать, и очень надеялся, что он сделает это, не прибегая к моей помощи. Я изо всех сил весь день старался сохранять между нами безопасную дистанцию. А уж как я был рад утром, когда обнаружил, что обе лошади находятся в нашем распоряжении! Я постоянно замечал, что он бросает на меня осторожные взгляды, как будто ожидая чего-то. Эта неловкость между нами убивала меня. Особенно при воспоминании о том, как в последний раз в моем офисе мы смеялись и подшучивали друг над другом, словно старые друзья. Я хотел, чтобы все оставалось, как раньше. Я знал, что для этого потребуется время. И кое-что еще. Извинения. Я был неправ, пытаясь вести себя так, словно ничего не случилось. Возможно, Джастин мог так поступить. Но не я. Мне отчаянно нужно было извиниться, попытаться загладить свою вину перед ним. Сегодня вечером перед сном я собирался прийти к нему и сказать, что мне очень жаль. Мне безумно жаль, что я поставил его в такое положение, что заставил чувствовать себя неуютно в его собственной комнате. Я собирался изо всех сил заверить его, что подобного никогда – никогда – больше не произойдет. Наступил вечер, и мои старшие слуги отправились по своим комнатам.. Джастин сидел у камина и штопал одну из рубашек Уильяма. Я понимал, что сейчас самое подходящее время извиниться перед ним. А пока я сидел тихо, обдумывая отрепетированные слова. А он внезапно закончил работу и обратился ко мне: - Хозяин, можно мне пойти в свою комнату? Уже поздно. - Конечно, - слишком поспешно сказал я. Он мгновенно взлетел вверх по лестнице, и я упустил шанс извиниться. Я несколько минут сидел неподвижно. Я чувствовал себя неловко из-за предстоящего разговора. И поэтому начал колебаться, стоит ли его начинать. Эти колебания показались мне такими детскими и трусливыми. Укрепившись в своем решении, я поставил книгу обратно на полку, взял свечу и стал подниматься по лестнице – искать прощения. Меня удивило то, что под его дверью было темно. Он всегда несколько часов читалперед сном. Не может же он уже спать? Я осторожно постучал, но не получил ответа. Я подумал, не оставить ли эту идею, но мое решение сделало меня смелым, и я приоткрыл дверь. - Джастин? – прошептал я, чуть-чуть освещая его комнату. Его нигде не было, а постель с утра была заправлена. Я озадаченно отступил в коридор. Он же всего несколько минут назад поднялся к себе в комнату! Если только он очень тихо не прошел через кухонную лестницу, он может быть только в одном месте. Я вернулся в холл и направился к тонкому лучику лунного света, пробивающемуся из-под двери моей спальни.
dasha3: Фанфика много-это очень хорошо. Andrew Clean пишет: цитатаЯ вернулся в холл и направился к тонкому лучику лунного света, пробивающемуся из-под двери моей спальни На самом интересном месте, эх
Andrew Clean: глава 8 Брайан: Я чуть было не постучал в свою собственную дверь, пока не понял всю глупость своего намерения. Я перевел дыхание и вошел, желая увидеть там Джастина. Он и правда был там. Но вот к такому я не был готов. Джастин терпеливо сидел на моей кровати, полностью обнаженный. Он встал, чтобы взглянуть мне в лицо. И никакой стыд или скромность не заставили бы меня отвести глаза. В мерцающем свете свечи его кожа цвета слоновой кости приобрела янтарный оттенок. Я смотрел на его гладкую алебастровую грудь и пропорциональные мускулы рук. Мой страждущий взгляд спустился по дорожке золотистых завитков от пупка к мягкому розовому члену. Мои ноги ослабли - без сомнения, из-за желания упасть на колени перед ним. Я не могу двинуться, заговорить, не могу даже вздохнуть. Мой взгляд возвращается к его лицу - на нем нет затаенной страсти или хотя бы соблазнительной улыбки. Его решительное поведение контрастирует с глазами, полными страха. Что здесь проиходит? - Джастин... что это? - заикаюсь я. - То, что ты хотел, - мягко произносит он, - прошлой ночью. Пока я не... остановил тебя. - Не понимаю. - Ты можешь подумать, что я неблагодарная тварь, это не так, клянусь! Прошлой ночью я был просто... напуган. В его голосе появился просительный оттенок. Я не мог не подойти ближе к нему. Мы стояли в нескольких дюймах от кровати, и он просительно тронул меня за руку: - Хозяин, ты так добр ко мне. Я покажу, как я тебе благодарен. И он неубедительно улыбнулся мне. Я же стоял, совершенно онемев, пытаясь хоть как-то вникнуть в значение произносимых им слов. В конце концов, я очнулся, когда воск начал капать мне на руки. Я пошел поставить свечу на ночной столик. И обернувшись, понял, что мои действия Джастин ошибочно принял за согласие. Он вскарабкался на постель и встал на четвереньки над подушками. Затем он опустился на локти, положил голову на подушку и выпятил попку. Милостивый Боже! - подумал я, когда полностью обозрел эту сцену. Мне окончательно стало плохо от увиденного. Неужели он думает, что я просто пристроюсь к нему сзади... буду трахать его... как какое-то животное? Внезапно я в ужасе вспомнил все свои напрасные мечты о нем, обнаженном, в моей постели... но я не хотел такого вот! Это было какое-то извращенное исполнение моих желаний! Дополнительную мерзость этой сцене придавало то, что поза Джастина открывала превосходный вид на вязь шрамов на его спине и вытатуированное имя другого мужчины на его шее. В моей постели был запуганный, сломленный мальчик, который отдавался мне, как будто я требовал от него секса словно какую-то десятину! - Джастин, пожалуйста... слезай оттуда. Он поднял голову с подушки, чтобы посмотреть на меня. В его голосе звучало какое-то отчаяние: - Я тебя разозлил? Он медленно пополз к краю кровати. - Нет, - сказал я, взяв его за плечи и выпроваживая с кровати. - Я думал, что ты хочешь именно этого... я думал, что ты... желаешь меня... - Я... да! Нет! - мои глаза проследили за его взглядом. Он смотрел на мои брюки, выпуклость на которых спереди была слишком заметна. Да уж, она явно свидетельствовала не в мою пользу! - Я... пожалуйста, просто... оденься. Он пошел одеваться, его лицо было красным от смущения. Могу только представить себе, какое у меня было лицо. Я снова взял свечу и указал на дверь: - Пошли. Я направился обратно в холл, Джастин последовал за мной. Мы вошли в его комнату, и я сдернул одеяло с кровати. - Давай, залезай. Он лег в постель, не отрывая от меня взгляда. - Пожалуйста, постарайся уснуть, - сказал я. Я знаю, что сказал не то, что надо было, но у меня в голове была сплошная каша. Я направился обратно к двери, но остановился, обернулся и снова взглянул на него. Я не мог все оставить вот так. - Джастин, то, что случилось прошлой ночью, было моей ошибкой, и это я должен извиняться перед тобой. Он вскочил, протестуя: - Это твое право, хозяин! - Нет, - твердо сказал я. - Я никогда не буду тебя к чему-нибудь принуждать. И мне стыдно, что ты мог из моего поведения сделать такой вывод. - Значит, ты меня не хочешь? Я вздохнул и присел на краешек кровати. И шепотом признался: - Я хочу тебя, Джастин. И всегда хотел. С того самого момента, как... Я затих. ... с того самого момента, как впервые увидел его. - Тогда почему ты отказался? Я смотрю в его смущенные глаза. Как ему объяснить? - Я хочу ту часть тебя, которую ты мне дать не можешь, - наконец отвечаю я, указывая на его сердце. Кончик моего пальца касается его рубашки, потом обреченно падает. Джастин ничего не говорит, и я выхожу из комнаты, бесшумно закрывая дверь за собой.
Лина Clean: Andrew Clean и не нужно мне говорить, что текст простой! Просто ты - гениальный переводчик! *покраснела*
Andrew Clean: Лина Clean пишет: цитатаПросто ты - гениальный переводчик! Просто я гениальный хитрец:) Выбрал простой текст и очаровал девушек:)
Лина Clean: Andrew Clean ну, не знаю... мне нравятся словесные обороты и всё такое%) А это немалая заслуга переводчика :)
Andrew Clean: Лина Clean пишет: цитатаА это немалая заслуга переводчика :) В общем, зачем отмахиваться от комплиментов? Доброе слово и кошке приятно:) В свою очередь обещаю, что буду стабильно переводить и дальше.
Лина Clean: Andrew Clean Andrew Clean пишет: цитатаобещаю, что буду стабильно переводить и дальше. Ловлю на слове! И без загулов, пжалст
Lita R.: Продолжения хочу. Чтоб герои мучились и колебались.
Andrew Clean: Lita R. Не, мучений будет немного, щас экшн пойдет... вернее, не сейчас, а вечером:)
Lita R.: Andrew Clean Дразнишся, да?!
Andrew Clean: Lita R. Дразнюсь:) Люблю спойлеры, особенно, если я владею информацией:) Больное место журналиста.
LS: Andrew Clean пишет: цитатаЛюблю спойлеры, особенно, если я владею информацией:) Нахальный мучитель!!!!
Andrew Clean: глава 9 Сентябрь 1770 Брайан: Когда я был маленьким, я нашел в сарае раненого чибиса. Я посадил его в корзину и везде носил с собой. Я назвал его Георгом, в честь нашего короля. И он как бы стал моим лучшим другом. Когда мой отец наконец спросил, что за штуковину я с собой таскаю, я с гордостью показал ему чибиса. Он засмеялся и сказал, что мальчики и птицы обычно не дружат. Естественно, я возразил, что мы запросто подружились, что мы с Георгом почти братья. - Как может Георг быть предан тебе, если ты посадил его в корзину? - спросил он. - Освободи его, и тогда узнаешь истинную цену его дружбе. В свои девять лет я был уже гордецом. И немедленно бросился открывать корзину, чтобы доказать отцовскую неправоту. Георг останется со мной, я был уверен! Ведь мы же лучшие друзья! Я снял крышку и заглянул внутрь: - Привет, Георг! Ну что? Мой отец сидел перед камином в кресле, его все это явно забавляло. Птица повернулась на соломе, которую я для нее положил, и посмотрела мне прямо в глаза. Затем она выбралась из корзины и вылетела в окно. И в конце концов черной точкой скрылась за горизонтом. Два дня я был безутешен, хотя отец заверял меня, что я поступил правильно. Я много раз вспоминал, как Георг посмотрел прямо на меня и, не сомневаясь, решил меня оставить. Я вспомнил об этом, когда думал о Джастине и том, что произошло в моей спальне. Он предложил мне все, что у него оставалось, но только потому, что считал себя обязанным. А не по любви. С моей стороны было высокомерно и глупо даже мечтать о его чувствах, когда наше положение было настолько неравным. Но в моей власти все изменить - и я это сделаю. Хотя существует возможность - вполне реальная возможность - что он вылетит из корзины и из моей жизни, я должен сделать это. Я сделаю все, что возможно, чтобы дать ему свободу. Джастин: Вчера ночью мне снилось, что я был в мелочной лавке. Не знаю, как так получилось, но я обнаружил, что держу в руках книгу. Книга была захватывающе прекрасной и не похожей на любую другую. Мне казалось, что я искал эту книгу всю свою жизнь. Когда я ее открыл, я понял, что она написана на непонятном мне диалекте. Это был не иностранный язык. Этот диалект знало множество людей. Но никто из них не удосужился научить меня ему. Я листал страницы, видел древний прекрасный текст, который одновременно потрясал и пугал меня. Я отчаянно хотел прочитать его, потому что знал, что в этой книге есть ответы на все мои самые заветные вопросы. Но наступал вечер, и магазин нужно было закрывать. Я отчаивался, потому что знал, что у меня нет денег для приобретения этой книги, что мне придется оставить ее. Внезапно лавуочник окликнул меня из-за прилавка, спрашивая, не хочу ли я приобрести себе эту книгу. Я сказал, что мне нечем заплатить, он снова спросил, хочу ли я ее получить: - Тебе нужно только решить - берешь ты ее или нет. Когда я проснулся, этот сон поставил меня в тупик. Я раньше никогда не делал выбор. Брайан: С того рокового вечера прошла неделя, и я с облегчением понял, что наши отношения с Джастином пришли в норму. Ощущались остатки неловкости, но я верил, что мы будем стараться не вспоминать о происшедшем. Но я до сих пор ловил на себе его странные, как будто оценивающие взгляды. Тем не менее, я был убежден, что он понятия не имеет, что я для него припас. Я обратился к юристу из Хиафорда за помощью в подготовке документов по освобождению Джастина из рабства. Юрист, мистер Херст, приедет завтра. И я собирался придумать какое-нибудь задание для Джастина, чтобы удалить его из дома на полдня. Вечером я хотел преподнести ему сюрприз в виде вольной. Эта идея одновременно и возбуждала меня, и приводила в смятение. Я мечтал дать свободу Джастину, потому что не мог больше терпеть его подневольного положения. Оно не должно больше быть на первом месте. Он слишком ярок, слишком красив, слишком талантлив, чтобы провести всю жизнь за черной работой. Я не знаю, как он стал рабом. Хотя мне безумно любопытно, мне кажется, что у меня нет прав спрашивать его о прошлом. Но мне все равно было грустно, когда я обдумывал завтрашний план. Он, безусловно, изменит все. Джастин будет свободен от рабства и, следовательно, свободен от меня. И хотя я собираюсь предложить ему жить у меня, я не рассчитываю, что он согласится. Зачем ему это? Целый мир будет открыт для него, и он должен будет идти вперед в поисках собственного счастья. И я желаю ему счастья - лучшая часть меня желает. Другая, эгоистичная часть меня хочет умолять его остаться. Хочет поведать ему мои настоящие чувства: что я просыпаюсь утром ради него, а вечером засыпаю с мыслью, что увижу его утром. Что первый раз в моей жизни у меня появилась цель. Я хочу посвятить жизнь не себе, а другому, более замечательному человеку. Я отчаянно хочу, чтобы он стал частью моей жизни, какие бы отношения он ни выбрал.
Andrew Clean: Я пытался отрицать свои чувства, но не смог. Я был глубоко и безнадежно влюблен в него. Но я никогда не скажу ему об этом. Ведь с его уходом меня покинет не только мой друг, мой компаньон, но и моя первая и единственная надежда на настоящую любовь. Начинался день, который должен был стать последним днем рабства Джастина. Мы завтракали вчетвером, но никто, кроме меня, конечно, не знал, какой сегодня знаменательный день. - Джастин, - благосклонно спросил я его. - Мне нужно сегодня кое-что сделать. Ты мне поможешь? - Конечно, хозяин. Я объяснил, что ему нужно будет съездить в Уорбридж, чтобы купить чернил, а также выполнить кое-какие незначительные поручения в офисе. Это займет несколько часов - то есть, он точно будет отсутствовать, пока я буду занят с юристом. Он, конечно, немедленно согласился. Кажется, он был возбужден переспективой взять на себя такую ответственность. Ближе к полудню Джастин вывел лошадь и стал готовить ее к поездке. Я начал отсчитывать деньги, на которые нужно было купить чернил. В это время ко мне подошел Уильям. - Брайан, - осторожно начал он. - Ты посылаешь его одного в деревню? - Да. Почему ты спрашиваешь? - Я просто беспокоюсь, сэр. Мне кажется, вы чересчур ему доверяете. - Что это, Уильям? Ты считаешь, что Джастину нельзя доверять? - Он хороший мальчик, но все равно остается рабом, сэр. Я думаю, вы слишком рискуете, посылая его одного, на лошади и с кошельком, полным денег. Ради чего он вернется? Почему бы ему не сбежать? Признаюсь, я даже не учитывал такую возможность. Конечно, Джастин и понятия не имел, что именно этим вечером я собираюсь дать ему вольную. Неужели он украдет мою лошадь, деньги и исчезнет? Мне не нравилось даже думать об этом. - У меня нет подобных опасений, Уильям. Думаю, Джастину можно доверять. Уильям осуждающе надулся. Я решил проигнорировать его предупреждения. Вошел Джастин и сообщил, что лошадь готова. Я дал ему маленький кошелек с деньгами, который он взял, кивнув, и вышел. Я смотрел в окно, как он выезжал из конюшни. Он увидел, что я наблюдаю за ним, и посмотрел прямо на меня, его улыбка осветила лицо, как настоящее солнышко. Джастин ускакал по направлению к деревне. Вечером этого дня я сидел у камина и рассеянно наблюдал, как Жозефина домывает посуду после обеда. Я был рад, что Уильям сейчас в поле, огораживает овечье пастбище, потому что я больше не мог слушать его покровительственно-сочувствующие вздохи. Хорошо, что у него хватило такта не напоминать мне торжествующе, что прав оказался все-таки он. Потом слуги отправились спать, а я остался сидеть с книгой. Книга лежала у меня на коленях - я за несколько часов так и не прикоснулся к ней. Я накинул халат, бросил взгляд на бумаги об освобождении Джастина, которые я подписал днем. Чернила на них уже полностью высохли. Я открыл дверь и вышел в прохладную темноту. Сверчки уже начали свою еженощную симфонию. А я гадал, когда же я наконец смогу признать, что Джастин не вернется. конец 9-й главы.
Лина Clean: Andrew Clean Andrew Clean пишет: цитатаЛюблю спойлеры, особенно, если я владею информацией Аналогично %) а посему, надеюсь первой узнать, что будет дальше *настороженно оглядываясь на других читателей, в опасении быть побитой*
Lita R.: Вот я не верю, что Джастин сбежал. Не верю. С ним явно что-то произошло. Скорее всего, парня поймал бывший хозаин и мучает.
Лина Clean: Lita R. Lita R. пишет: цитатаС ним явно что-то произошло. Скорее всего, парня поймал бывший хозаин и мучает. да-а-а... наверное :( Или он просто задержался :) *веря в светлое будущее *
Lita R.: Лина Clean Ну я и говорю, задержался в пыточной бывшего хозаина.
Andrew Clean: Lita R. Ох догада, ну и догада:)
Lita R.: Andrew Clean Что, правда догадалась? Кошмар! Джастина там БДСМ-ят, а я не знаю, как именно! Продолжения!
Лина Clean: Andrew Clean зато я догадалась (правда, по твоей наводке) что будет после того как.... после того.... *ребёнок не находит слов, но смотрит на дядю и клянчит конфетку * Lita R. Эх... остаётся только воображать себе картину того, как принц на белом коне (Брайан) спасает принцессу (Джастин)... а потом они жили долго и щасливо и кончили в один день
Lita R.: Лина Clean цитатаи кончили в один день Какие радужные перспективы
Лина Clean: Lita R. дык.. плюс природная непосредственность...
Andrew Clean: Лина Clean пишет: цитата и кончили в один день Классная, суперская фраза!!!
Лина Clean: Andrew Clean давно куда-нибудь хотела ввернуть Копирайт, ясен пень, мой
Линна: Andrew Clean Ну? и где обещанное продолжение?
Andrew Clean: Глава 10 Уильям: Итак, он сбежал. Честно говоря, я удивлен. Хотя я и предупреждал Брайана, на самом деле я совсем не думал, что парень даст деру. По крайней мере, никак не подозревал, что при этом он украдет хозяйскую лошадь, потому что в нем была христианская добродетель. Что ж, если он умный мальчик, а он такой и есть, он сейчас уже в нескольких графствах отсюда. И, без сомнения, уже продал эту лошадь, чтобы получить деньги на обзаведение. Это действительно печально. Он казался таким добросердечным мальчиком. Все утро Брайан был очень грустным и не хотел ни с кем общаться. Он не стал есть с нами, спустился только для того, чтобы попить, затем снова вернулся в постель. И ничем нельзя было его вывести из этого настроения. Так что Жозефина и я завтракали вдвоем. Такого не случалось давно. Только некоторое время после смерти отца Брайана парень не ел с нами. Я поглощал пищу молча, Жозефина же постоянно рассуждала о греховности Джастина. Она уверенно говорила, что дьявол давно поселился в его душе, а она, всегда чуявшая зло, раскусила его. Брайан: Хотя мне была отвратительна мысль, что нужно выбираться из кровати, жизнь продолжалась. Мне необходимо было работать. Итак, я заставил себя выползти из постели и медленно оделся, не собираясь отправляться в Уорбридж раньше полудня. Там мне придется сидеть в том же офисе, где так долго сидел со мной Джастин. Я все время буду смотреть на пустующий стул за моим столом. Мне придется вернуть его хозяину, который не преминет спросить о том «мальчишке с льняными волосами», который раньше был со мной. В конце концов, я оделся и пошел было вниз, но остановился перед его дверью. Его дверью, за которой снова была пустая комната. Что-то заставило меня войти и сесть на кровать. Мысли одолевали меня. Давно ли он планировал побег, или это было моментальное озарение? Я подошел к его маленькому столику. Помню, как он был восхищен, получив его. Восхищение казалось таким искренним, а мальчик – таким благодарным. Разве я так себе все представлял? Неужели я такой дурак? Я открыл верхний ящик его стола – в нем лежала пачка бумаги, которую я ему дал вместе с карандашами и чернилами. Я пролистал бумаги и был потрясен – они все были изрисованы, иногда просто набросками, иногда – законченными композициями. На нескольких были пейзажи, я узнал вид из окна. На нескольких – предметы обстановки комнаты, один раз был нарисован Артур. Остальные – а их было большинство – изображали меня. В разных позах, в разных местах, хотя я не мог догадаться, когда и где. Он нарисовал меня просто безукоризненно, с потрясающим талантом и вниманием к деталям. Казалось, что он изучал меня часами. Я бережно положил рисунки в ящик и закрыл его.
Andrew Clean: Я поскакал галопом в деревню, мечтая, чтобы этот день быстрей прошел. Когда я вбежал в гостиницу, я столкнулся с мисс Бут. Этого я желал меньше всего. - О, мистер Кинни! Я так вчера по вам скучала! – заявила она, усиленно хлопая ресницами. - Доброе утро, мисс Бут, - кинул я ей коротко, заметив, что она преградила мне дорогу. - Прекрасный день, не так ли, Брайан? - Конечно, - ответил я, избегая ее взглядом. - На самом деле, я вас искала! Да уж, готов поспорить. - Как мило с вашей стороны, - я смотрел на лестницу. Эх, если бы я мог обойти мисс Бут… - Да, Брайан, будьте уверены. Я хотела рассказать вам о вашем рабе. Меня словно заморозили. - Что вы имеете в виду? - Произошла ужасная путаница! Присядем, выпьем, и я объясню, что произошло. - Нет, я… спасибо, я не могу, - залепетал я, когда она направилась к бару. – Пожалуйста, расскажите мне, что случилось. - Хорошо! – начала она, доставая два стакана и бутылку джина. – Я была свидетельницей всего этого! Вернее, почти всего… В общем, так… Это было вчера, около часа дня. Возможно, ближе к двум… Понимаете, я была в жутком расстройстве, поскольку потеряла свои золотые карманные часы! Я сжал кулаки в карманах. Она не могла заметить, как сильно я стискивал их. В конечном итоге она продолжила: - Я направлялась в магазин Стерлинга, когда услышала какие-то крики и возгласы, раздававшиеся у входа в магазин. Конечно, я не могла остаться в стороне от происходившего, подняла юбки и припустила туда. Там я увидела, как того самого вашего раба – того молоденького блондина – посадили в повозку и увезли. Она, наверное, увидела, как мои глаза расширились, и начала смеяться: - Погоди, это еще не самое замечательное! Я побежала в магазин, чтобы поговорить с Анной Стерлинг – она моя лучшая подруга. И я сразу же спросила: Анна, почему они увезли раба Брайана Кинни? Она удивилась: Брайана Кинни? Я не знала, что он принадлежит Брайану Кинни! И тут мы как следует посмеялись. - Подожди, - наконец, прервал я ее. – Почему его вообще увезли? - Именно об этом я спросила ее, именно об этом! Я спросила, не застукала ли она его на воровстве? Анна сказала, что нет, не то, чтобы… Но она заметила, что он приехал на дорогой лошади, а ведь он раб. Ты же знаешь, у него есть это непонятное клеймо на шее. - Да, я знаю. - Итак, она поняла, что он – беглый раб, к тому же конокрад. Она позвала братьев, и его арестовали. У него даже нашли кошелек, полный денег! - Стой, если они арестовали его вчера, где он сейчас? - Ну, ты знаешь, в подобной ситуации раба обычно возвращают его владельцу, чтобы он смог наказать его, как хочет. - Но мне никто его не вернул! Я его вообще не видел! - Я знаю, и в этом-то весь смех! Анна не знала, что мальчик принадлежит тебе (иначе она бы, естественно, отправила его тебе). Понятно, она сделала вывод, что он должен принадлежать человеку, чье имя написано у него на шее. Эберкромби… - Эбернети, - подсказал я мрачно. - Да, именно так! Оказалось, что Эбернети – очень богатый человек, живущий где-то на востоке от Хиафорда. Брат Анны его знает. Так что твоего раба отправили туда. Ну, не смешно ли? Я закрыл лицо руками, не в силах даже ответить. - О, дорогой Брайан, - начала она утешать меня. – Не бойся! Я же говорила, что кошелек нашли при нем? Так что твои деньги, и пркрасная лошадь в целости и сохранности. И хотя все это отослали Эбернети, я уверена, что этот человек все немедленно тебе вернет. Он наверняка поймет, что произошла глупая путаница! Я постарался изобразить благодарную улыбку, но она превратилась в гримасу. Мисс Бут похлопала меня по руке и пододвинула стакан с джином. Я снова отодвинул его и встал: - Итак, как мне найти этого Эбернети? Конец 10 главы.
Ryu_chan: Так и знала, что Джастина кто-нибудь поймал.. А Брайан его спасать поедет.. P.S. Эх, блин.. ну почему так мало фиков на русском..
Lita R.: Я представляю себе, что за извращенец, садист и негодяй этот Эбернети.
Ryu_chan: Lita R., мя тож так думаю, но тем и интересснее..
Allora: Ааа!!! На самом интересном месте! Я только вчиталась, а оно закончилось А дальше???
Лина Clean: Andrew Clean А, что, нового ещё ничего нет? Блин, как я набаловалась %)
Andrew Clean: глава 11 Брайан: Ветер свистел у меня в ушах, когда я скакал через равнину на восток. Наверное, мне нужно было бы сначала заехать домой, поскольку Жозефина и Уильям могли забеспокоиться из-за того, что я задерживаюсь. Но я не мог ждать ни минуты, и не хотел объяснять им, почему я еду за Джастином. Мне еще нужно было узнать, где его искать. После разговора с Анной Стерлинг, приведшего меня в ярость, я выяснил, что искать Эбернети нужно где-то рядом с Хиафордом, но она точно не знала, где. Не желая ждать, пока ее брат протрезвеет и поможет мне, я поскакал в направлении Хиафорда, надеясь, что там я найду хоть одного человека, который мне объяснит, где находится Эбернети. Дорога в Хиафорд была достаточно долгой, чтобы меня с головой поглотило чувство вины. Я и только я был виноват в том, что случилось с Джастином. А я еще подозревал его в бегстве и даже в краже моей лошади! А на самом деле он сделал все, что я просил, он так ответственно подошел к выполнению моих заданий в Уорбридже. А я как дурак отпустил его одного, не подумав, что эта ужасная татуировка на его шее создаст ему такие проблемы! Слова кузнеца Страйвера эхом отдавались в моей голове... конечно же, слишком поздно. “Теперь никто не примет его за свободного человека!” Я скакал вперед, движимый раскаянием и надеждой, что, может быть, Джастин не хотел от меня уходить. Я сейчас мог думать только об одном: найти его, где бы он ни был, и забрать его домой. Большую часть дня я потратил, опрашивая добрых граждан Хиафорда. Хотя все они слышали об Эбернети, никто не мог указать направление. На их лицах застывала сморщенная гримаса глубокой задумчивости, а из искривленных ртов раздавалось только “мммм” да “хмммм”. Ничего более разумного я добиться не смог. Я пошел на рынок, надеясь, что в толпе мои шансы увеличатся, и начал спрашивать каждого встречного. В конце концов пожилой мужчина, продающий пеньку, улыбнулся на мой вопрос: - Конечно, сынок, я знаю, где место, которое ты ищешь, - почесал он в затылке. - Окажи старику услугу - купи у меня немного пеньки, и я помогу тебе в твоих поисках! Видимо, положение у меня было совсем отчаянное, потому что я без раздумий начал шарить в кармане, ища деньги, чтобы купить веревку, которая была мне не нужна. Внезапно из ниоткуда возникла рука, перехватившая мою собственную. Я обернулся, чтобы увидеть, кто прервал мое бессознательное движение. Передо мной стояла полная женщина с волосами дико рыжего цвета и заговорщической улыбкой. - Его веревки непрочные, - сказала она, суживая глаза при взгляде на старика. - А его советам следует доверять еще меньше. Старик харкнул и отвернулся от нас. Медноволосая женщина обернулась ко мне: - Так это вы ищете Эбернети? - Да, мадам. Вы знаете, как туда добраться? - спросил я в двадцатый раз за сегодня. - Молодой господин, так получилось, что я как раз приехала оттуда на повозке. Она стоит недалеко отсюда. Присоединяйтесь ко мне, если хотите.
Andrew Clean: Я усиленно закивал, выражая свою благодарность, и мы пошли с рынка. - Миссис Эбернети, я полагаю? - Нет-нет, дорогой мальчик! - хихикнула она. - Я их гувернантка. Можешь называть меня Деборой. - Кинни, Брайан Кинни, - ответил я, наклоняясь, чтобы поцеловать ей руку. - Что за дело у тебя в Эбернети? Пока мы шли по главной улице Хиафорда, я рассказал ей, что привело меня сюда. Рассказал о своем невезучем рабе, который отправился выполнять мое задание, а его арестовали якобы за кражу. Она слушала без особого интереса, пока я не упомянул про татуировку. - Джастин? - воскликнула она, ее глаза расширились. - Да, Джастин! Ты знаешь его? Она повернулась на каблуках и с неожиданной прытью припустила по улице. Я остался растерянно стоять в одиночестве. - Подожди! – позвал я ее, убыстряя шаг, чтобы приноровиться к ее темпу. – Остановись! Как ты узнала, что я про него рассказываю? Разве Эбернети не всех своих рабов метил таким образом? - Нет, - произнесла она грустно. Дебора дошла до повозки и повернулась ко мне лицом. – Только одного-единственного раба. Я был все еще огорошен внезапным изменением в ее поведении. Но начал подозревать, что оно было вызвано желанием защитить Джастина. - Итак, ты возьмешь меня с собой? – спросил я. Она посмотрела на меня с сомнением. – Обещаю, я не причиню ему вреда. Я просто хочу забрать его домой. - Зачем? В качестве кого? – горько спросила она. - В качестве… своего друга, - ответил я, все еще растерянно. Она помотала головой и приготовилась к отъезду. Внезапно я вспомнил о бумагах, лежащих у меня в кармане пальто. Не знаю, зачем я их взял с собой, но как сейчас я радовался своей предусмотрительности! Я отдал ей бумаги. Она, колеблясь, взяла их и начала внимательно изучать. Даже надела очки, чтобы не пропустить ни строчки. - Ты в самом деле собираешься освободить его? - Да. Эти бумаги были подписаны прошлым вечером, перед этой трагедией. Я хотел их отдать ему вчера, но он так и не вернулся домой. Она вздохнула от облегчения: - Тогда, сэр, все в порядке, поехали со мной. Я отвезу вас в Эбернети, а по дороге расскажу, что знаю. Мы сели в повозку, и я начал терпеливо ждать, когда моя новая знакомая усядется. Она казалась нервной и перевозбужденной, и не могла сидеть спокойно. - В чем-то проблема, мадам? – спросил я, желая, чтобы она рассказала мне больше о Джастине. - Я очень беспокоюсь о нем. О Джастине. Меня вчера не было в доме, и я не видела, как его привезли. Думаю, что его встречал дворецкий. Дворецкий у нас новый – он не знает Джастина, не знает его истории. - Ты думаешь, с ним там плохо обращаются? - Нет, я думаю, он боится за свою жизнь! - Почему? Я ничего не понимаю! Что там произошло? Она вздохнула и сложила руки на коленях. После секундного молчания она начала: - Я начну с начала. С того времени, как я появилась в Эбернети.
rubina: Andrew Clean Супер фик!!! На мог бы ты дать ссылку на оригенал?
Andrew Clean: rubina Эта ссылка есть где-то в темке фанфикшн, посмотри там, ОК? А то ясейчас на работе и запостить не могу, а дома буду поздно...
Nataliya: А зачем читать на английском вещь, которую человек переводит? Старается, тратит свое время? Неужели сложно дождаться перевода хотя бы из уважения к его труду?
hevilla: Эх, классный фик! Как всегда, на самом интересном месте...
Andrew Clean: глава 12 История Деборы Я начала работать у Эбернети где-то пять лет назад. В то время их дети были маленькими, поэтому мое присутствие в доме требовалось постоянно. Однажды (к тому времени я проработала у Эбернети совсем недолго) я случайно увидела в окно хозяина, вернувшегося с деловой поездки. С ним был маленький светловолосый мальчик лет 12-ти. Я наблюдала, как он провел мальчика в дом. Я думала, что вскоре нам представят этого ребенка, но этого не произошло. Никто не видел, как мальчик входил, никто о нем ничего не знал. На следующее утро я увидела, как хозяин уезжал из дома, но с ним никого не было. Я опросила всех слуг, но опять же, никто ничего не знал о светловолосом мальчике. А леди Эбернети уехала на все лето в Лондон, навестить тетю. Подгоняемая неодолимым любопытством, я стала искать ребенка в доме - не сказать, чтобы это было легким заданьицем! В конце концов, я зашла в северное крыло второго этажа - там находились комнаты хозяина (между прочим, комнаты миледи были в противоположной стороне дома). Внезапно за одной из дверей я услышала очень жалобный плач. Я немедленно сообразила, что это рыдает тот мальчик. Догадываясь, что дверь должна быть заперта, я все-таки подергала за ручку. Плач немедленно прекратился, и за дверью наступила полная тишина. Я понимала, что никто кроме меня ничего не знает о парнишке. Некоторое время я еще не догадывалась, кем он был, и почему вообще молоденького мальчика держали взаперти наверху! Я была такой наивной! Но вскоре мои иллюзии развеялись. Несколькими днями позже я подслушала, как сплетничали между собой прачки. Они жаловались на пятна крови на хозяйских простынях. А потом начали спорить, какая из служанок вскоре получит незаконнорожденного ребенка. Но я знала, что это была не служанка. Я точно знала, чья это была кровь. Не знаю, чем я руководствовалась, - жалостью или материнским инстинктом. Но когда в следующий раз хозяин уехал из поместья, я снова отправилась к той комнате. И осмелилась позвать мальчика. К моему удивлению, он ответил. Я услышала, как он садится рядом с дверью. Я тоже опустилась на колени, и мы начали разговаривать через щель под дверью. Следующие несколько месяцев мы регулярно общались. Я приносила ему книги, пропихивала их под дверью, и он с благодарностью принимал их. Я также таскала ему сладости и другую еду, которую могла протолкнуть под дверью, но он всегда книгам радовался гораздо больше. Не знаю, как его кормили, видимо, хозяин что-то придумал по этому поводу. Но однажды мы чудесным образом обнаружили, что дверь оставили незапертой. Воспоминания об этом дне разбивают мое сердце. Мы сделали очень, очень глупую вещь... Я открыла дверь и впервые увидела его вблизи. Какой красивый мальчик! Но у него были такие застывшие, такие трагически грустные глаза... Я быстро отвела его в конюшню и велела ему спрятаться до темноты. Он присел в деннике, и я не могла не заметить выражение боли, мелькнувшее на его лице, когда он садился. Я пожала его руку, желая ему Божьего покровительства и скорости. Я знала, что могу больше его никогда не увидеть... по крайней мере, я на это надеялась. Я вернулась в дом и продолжала работать как ни в чем не бывало... но при этом молилась каждую свободную минуту. Вскоре прибыл хозяин. Когда он обнаружил пропажу Джастина, он был в ужасающей ярости!
Andrew Clean: Все слуги видели это, хотя никто не мог понять, что случилось. Он всегда был склонен к насилию и жестокости, любил унижать людей. Но даже самые старые слуги сказали, что не помнят его в таком состоянии. Он бил окна, громил мебель до самой ночи. Я запихнула детей в чулан, чтобы они не попались ему под руку. В конце концов, он оседлал лошадь и кликнул с собой слуг-мужчин. Их не было несколько часов. Я не видела, как они вернулись, потому что укладывала детей спать. Я постоянно молилась, чтобы они не причинили Джастину вреда. На следующий день хозяин ушел поздно, и я смогла прокрасться наверх только днем. Я тихо постучала в дверь нашим тайным стуком, надеясь, что мне никто не ответит. Но Джастин отозвался. Я слышала, как он плачет от боли, садясь рядом с дверью. Тогда и я заплакала. Мы сидели и рыдали вместе, по разные стороны дубовой двери, около часа. В конце концов, я спросила, какую книгу ему принести на этот раз. Вместо книги он попросил бинты... Это продолжалось около года. К тому времени госпожа вернулась из Лондона. Мне было очень интересно, знает ли она про Джастина. Через некоторое время, я уверена, она узнала, но не была этим расстроена. Более того, думаю, она даже радовалась его присутствию в доме. Ведь это значило, что она реже становилась целью жестоких выходок своего мужа. На самом деле, в этом доме никто - от дворецкого до простого слуги - не хотел попасться под руку этому злобному типу. Наконец, весной 68-го года нашего хозяина вызвали в колонии. Никто из нас не знал, когда он вернется, и вернется ли вообще, но весь дом ликовал по этому поводу. Сразу же после того, как он уехал из дома, чтобы отправиться в Америку, я побежала наверх к Джастину. И обнаружила, что хозяин достиг предела своей жестокости: дверь была заперта. Думаю, он продолжал считать, что никто в доме не знает о мальчике. Вместо того, чтобы освободить Джастина, Эбернети предпочел, чтобы тот умер взаперти. Я побежала к леди сказать об этом, и та молча отдала мне ключ от комнаты. В течение нескольких недель, может, с месяц, жизнь в Эбернети была счастливой. Хотя у нас не было причин надеяться на это, тем не менее, все чувствовали, что хозяин больше не вернется. Я взяла Джастина под свое крыло. Он помогал мне учить детей, поскольку превосходно писал и читал. Но однажды, когда мы занимались с детьми французским, на кухню вошла леди Эбернети и показала на Джастина. Она строго сказала: - Иди за мной. И он подчинился. Больше я его никогда не видела. Позже один из привратников сказал мне, что видел, как мальчику связали запястья и усадили в повозку, поехавшую в город. Сначала я разозлилась, что моя хозяйка так поступила. Потом я поняла, что для Джастина в доме действительно не было работы. Более того, его присутствие служило только постыдным напоминанием о кошмарных извращенных наклонностях ее мужа. Во время своего следующего визита в Хиафорд и все последующие месяцы я обязательно заходила к ведущим аукциона рабов. Но они никогда не упоминали о покупке или продаже мальчика-англичанина. Я очень бы хотела найти его. Хотя бы для того, чтобы сообщить новость, которая наверняка принесет ему облегчение. Мы получили из Бостона сообщение о том, что Эбернети умер.
Lita R.: Кошмар, бедным мальчик! Мои подозрения насчёт Эбернети подтвердилсь, и хорошо, что он уже помер. Покажите мне его могилку, я спляшу на ней что-нибудь зажигательное!
Andrew Clean: Lita R. Не, жалко, что он помер. Лучше бы ему Брайан морду начистил как следует. Или еще какую-нибудь гадость сделал...
Lita R.: Andrew Clean Да. хорошо бы Брайан его сам убил... расчленил.. и.. Ой. Я увлеклась, это не такой фик
Andrew Clean: Lita R. Не, это здорово. Я уже представил себе расчлененку во всех подробностях:)
Lita R.: Andrew Clean Незнаю, сочетаются ли вообще Брайан и расчленёнка.
Andrew Clean: Lita R. Хм, мы сочтем:0 сочетаем:)
Lita R.: Andrew Clean Я что, подала тебе идею? Ты хочешь это сочетнуть?
Лина Clean: Andrew Clean *подозрительно* может ещё и каннибализм? *мрачно* Та-а-ак... не давайте ребёнку Джаксиан читать...
rubina: Nataliya пишет: цитатаА зачем читать на английском вещь, которую человек переводит? Старается, тратит свое время? Неужели сложно дождаться перевода хотя бы из уважения к его труду? Я сейчас английский изучаю и мой преподаватель посоветовала читать произведения на английском, тетку Агату надоело читать, а это произведение я думаю намного интереснее читать. А переводы Andrew Clean я все равно буду с нетерпением ждать, т.к. мой английский бее..
полная версия страницы